командам, индикатор двигателя дважды мигнул красным и потух. Запустив процедуру блокировки глайдера, Рэм подождал, пока реактор перейдет в спящий режим, и затем подкрепил приказ личным паролем. Отныне вернуть к жизни посудину мог только он сам, или специально обученный инженер с Базы с допуском не ниже II уровня.
Закончив приготовления, беглец неуверенно посмотрел на люк. Он понимал, что, так или иначе ему придется выйти из корабля, но нарочно оттягивал этот момент, не решаясь сделать, быть может, самый трудный в своей жизни шаг. Погасив приборную панель, он открыл наружную дверь и, поджав колени к груди, просидел около получаса, всматриваясь в наружную темноту. За это время ничего неожиданного не произошло – мутанты не кинулись вытаскивать его из машины, дикие животные не попытались войти внутрь, зловонный желтый туман не затянул кабину целиком. Все те страшилки, которые передавали жители Базы из уст в уста, остались такими же глупыми выдумками какими и были всегда.
– Ладно. Просто не смотреть вверх! Это просто длинный коридор с голографическим экраном на потолке! – сказал он сам себе. Стало немного легче. Повторив свою новую мантру еще несколько раз, пилот неуверенно встал, и, глядя под ноги, выбрался из кабины.
Наружный воздух оказался не так уж и плох. Он не сжигал легкие, не разрывал их изнутри, и вообще ничем не отличался от того, которым Рэму доводилось дышать раньше. Да и вообще Твердь «по ощущениям» ничем не отличалась от кабины корабля или коридоров Базы. Разве что открытого пространства вокруг было гораздо больше…
Сделав несколько кругов по пяточку возле ремонтных доков, пилот собрал какой-то мусор и притащил его к кораблю. Накидав все найденное на судно сверху, добавив куски обшивки рядом стоящего разобранного флаера, и забытый кем-то из механиков грязный костюм, он снизил «привлекательность» глайдера практически до нуля. Теперь машина больше походила на груду металлолома, который уже давно никто не собирается ремонтировать, чем на летательный аппарат.
Охотник внимательно осмотрел свое творение, и присев набрал пригоршню земли. Он хотел набросать ее на космолет, чтобы придать ему еще более запыленного вида, но его руки, коснувшись грунта, внезапно отказались повиноваться. Несколько долгих мгновений пилот был сломлен неожиданно нахлынувшей эмоциональной волной, и лишь затем осознал ее причину – мысль о том, что он впервые в жизни находился на открытом пространстве, все же взяла вверх над здравым рассудком.
Рэму стало тяжело дышать – подсознание услужливо подсказало, что в его легкие поступает не очищенный атмосферный воздух, полный бактерий и влаги. Дурнота тут же жаркой волной подкатила к горлу, легкие свела судорога, а голова пустилась в веселый хоровод. Если бы не действие стимуляторов, то от такого резкого приступа паники пилот наверняка потерял бы сознание. Но благодаря химии его рассудок все же удержался на своем законном месте.
Пытаясь вернуть контроль над дыханием, беглец