вкрадчиво спросила Невера, впившись взглядом в Лерино лицо. На самом деле никакой это был не вопрос, потому что она ни секунды не сомневалась в том, что нет такого человека, который не хотел бы работать в ИХ театре. Именно поэтому Невера тут же сама себе и ответила: – Хотите. Значит, вам, Валерия, нужно в корне пересмотреть свою линию поведения.
О господи! Не просто поведение, а линию!
– Вера Марковна, я…
– Знаю. Вот поэтому вы не должны третировать Антона Фомича. Он прошел большую жизненную и профессиональную школу, и шутить с таким человеком нельзя!
Итак, Невера расценила полет Леры со сцены как шутку. Однако…
– Но я же увлеклась, упала и сломала каблук. – Теперь Лера вовсю оправдывалась перед этой грымзой.
– Вот именно, Валерия, вот именно! Вы увлеклись, и в результате Антон Фомич до сих пор не может прийти в себя. Хорошо, что он отделался легким испугом, все могло закончиться куда серьезнее. Еще одна подобная выходка с вашей стороны – и вряд ли даже я смогу…
Еще одна… так что, она не уволена?!
– …теперь многие молодые актеры считают – «театр это я». А вот мне помнятся другие времена, когда великие корифеи…
Лера затравленно огляделась по сторонам. Если речь зашла о других временах и корифеях, то ей следовало захватить с собой палатку или спальный мешок: Невериных воспоминаний хватит на очень долго. А ведь она была почти у цели, только завернуть за угол и пересечь двор.
– …вот где истинная преданность профессии и театру. А что мы видим теперь?
Что же делать? Может, все-таки забежать в магазин и уйти через черный ход? Телефон в Лериной сумке тоже не выдержал и зашелся в истерике: «Давай, дуй отсюда!»
– Лера, ну где же ты, сказала, что подходишь, и пропала! – В голосе Нины слышалось легкое раздражение и что-то, похожее на отчаяние.
Где она?! Да господи, в десяти шагах, и Невера смотрит на нее с укором и нетерпением, явно готовая продолжить воспитательную беседу.
Лера взяла себя в руки.
– Я уже рядом, я иду, не начинайте без меня.
Естественно, они не могли начать без виновницы торжества, и фраза была рассчитана на публику. Но публика ей внимать не желала – Невера вела себя, как тетерев на току, и начала точно с того места, на котором ее прервали. Вот она, страшная месть Фомы!
В конце концов даже Неверино красноречие иссякло, и Лера нетвердой походкой пошла прочь, сопровождаемая напутствием:
– Больше не опаздывайте, Валерия! И главное, как следует подумайте над моими словами!
Хорошенькое дело – «не опаздывайте», уже опоздала! И над какими именно словами нужно подумать? Из сорокаминутной «беседы» Лера четко уяснила только одно – Фома ее не выгнал. Пока. Наверное, Лера перенервничала, иначе как еще можно было объяснить легкое чувство… разочарования. Видимо, начали проявляться последствия падения – она все-таки ушибла голову.
Лера отряхнулась, как кошка, прогоняя наваждение, и бросилась в знакомый двор.