на свете Лере хотелось выбросить телефон из окна такси, она даже как будто примерилась, как это сделать, но во время опомнилась. Митька позвонит завтра, а сегодня…
Она прочла SMS, присланные дядей и Ниной, затем послание отца: «Валерия! Прими мои поздравления и пожелания успеха на многотрудной артистической стезе. Помни, что главный ДАР я вручил тебе еще при твоем рождении! Ибо на свете нет ничего превыше и дороже ТАЛАНТА!!! Твой пан Валевский». Ниже следовала приписка: «ваш папа».
Лера представила, как Галочка, очередная пассия отца, шевеля губами и морща девственно гладкий лобик, набирала под диктовку это высокопарное сообщение, ибо папуля бесконечно презирает «вывихи цивилизации», а открытки писать не любит.
До недавних пор подругами папули были исключительно начинающие актрисы, смотревшие в рот «пану». Но в конце концов папочка заметил одну, глубоко оскорбившую его, закономерность – как только девочки как-то определялись с работой, они тут же начинали смотреть в другую сторону. «Продажные шлюхи» – таков был папулин приговор. Галочка, приехавшая откуда-то из глубинки, работала медсестрой, что выгодно отличало ее от «юных щучек», окружавших папулю. И, как скоро выяснилось, она вполне сносно разбиралась в вывихах любого рода, поэтом стала не только личной массажисткой, но и секретарем отца.
Приписку Галочка сделала по собственному усмотрению, видимо, засомневавшись, что Лера сообразит, кто такой этот самый «пан Валевский». Ну что же, Лера ее понимала – пан никак не мог смириться с наличием взрослой дочери у такого молодого еще мужчины и никогда этого не скрывал. При случае, в особо грустные минуты, он уверял, что абсолютно одинок и нет в этом мире ни одной родной ему души. Вообще-то Леру поразило уже то, что на сей раз папуля вспомнил дату ее рождения день в день. А может быть, это Галочка проявила чудеса секретарской сноровки.
Означенный в SMS подарок, то есть ДАР фигурировал в отцовских поздравлениях постоянно. Лера не раз подумывала о том, что хорошо бы найти коробку, в которую он упакован. Тогда, возможно, она смогла бы стать… ну той же Сарой Бернар. Впрочем, теперь эта куда-то запропастившаяся коробка была ей ни к чему.
Лера торопливо отогнала унылые мысли и представила, как приедет домой, примет ванну, выпьет чаю… Да у нее есть куча всяких простых радостей, если уж на то пошло. И она обязательно всем перезвонит, как только выдернет себя из серого болота тоски.
Лера давно подметила за собой эту странную привычку – чем серьезней проблемы, тем горячей должна быть вода в душе. На сей раз ей на плечи с шумом лился почти кипяток.
А что скажет Фома, когда ему сообщат, что изгнанная из театра актриса сварила себя в ванне, как рака? Скорее всего, он покачается на пятках туда-сюда и изречет нечто вроде того, что ничего другого от этой клоунессы и не ждал. Даже с собой она покончила весьма дурацким способом.
Наслаждение от горячей воды улетучилось вместе с паром, и Лера выбралась из ванны. Кто сказал про самоубийство? Ее ждал махровый Митин халат, пахнущий его одеколоном, и