минут. Под аккомпанемент ударов собственного сердца я крадусь по лестнице на третий этаж, миную рекреацию, выкрашенную ярко-желтым цветом и завешенную портретами политиков, а потом… слышу ее голос, доносящийся из кабинета:
– Чем левее стоит металл в ряду стандартных электродных потенциалов, тем более сильным восстановителем он является, самый сильный восстановитель – металлический литий, золото – самый слабый, и, наоборот, ион золота – самый сильный окислитель, литий – самый слабый. Балабеков, после урока покажете конспект, вам понятно?
Тамила воинственно смотрит на кого-то, сидящего на задней парте, а я… пялюсь на нее сквозь тонкую щель в двери. Лаковые черные туфельки на небольшом каблуке, черные узкие брюки и атласная кремовая блузка. Училка и есть – строгая, дисциплинированная, гордая. Царица Тамара… Она подняла волосы и закрепила их шпильками на затылке, обнажая тонкую белую шею.
– Каждый металл способен восстанавливать из солей в растворе те металлы, которые стоят в ряду напряжений после него, например, железо может вытеснять медь из растворов ее солей. Однако следует помнить, что металлы щелочных и щелочно-земельных металлов будут взаимодействовать непосредственно с водой. – Продолжает скучное повествование Тамила Аркадьевна. Пишет что-то на доске, взирая с надеждой на непонимающие лица учеников.
Черт ногу сломит в этой химии! Возможно, будь у меня такая красивая учительница, я был бы отличником.
Звенит звонок. Боясь обнаружить себя, отхожу в сторону, пропуская толпу великовозрастных детишек – на вид им лет четырнадцать – пятнадцать. Они толкаются, смеются, тихонько озираясь, ругаются матом. Пробуждают спящее пространство, в мгновение наполняя его шумом и запахами пота и пыли. Я жду, когда из кабинета выйдет тот самый нерадивый Балабеков, жду еще несколько минут, не желая признаваться, что пришел раньше…
Взмахиваю ладонью, чтобы постучать в день и… тотчас распахиваю ее, услышав тоненький всхлип. Тамила сидит на полу, привалившись к стене. Бледное лицо, черные провалы глаз. Часто и тяжело дышит, безуспешно стирает со лба испарину.
– Господи, что с вами? – подхватываю ее на руки и усаживаю в кресло учителя. Невесомая, как перышко. – Скорую вызвать?
– Таблетки… срочно. В сумочке… – она всплескивает безвольной кистью.
Я действую на автомате – обнаруживаю на дне сумки пластиковый контейнер, одноразовые носовые платки. Не спросив ее разрешения, достаю один и стираю с ее лица испарину и размазанную косметику.
– Давайте я вызову скорую? Или отвезу вас в больницу. – Предлагаю, не отнимая рук от ее лица. Оно уже чистое, а я все тру и тру его, как ненормальный. Тонкая алебастровая кожа Тами розовеет от моих энергичных касаний, а на виске оживает голубая жилка.
– Вы на мне дырку протрете, – неловко улыбается она, запивая капсулы водой из бутылки. – Спасибо вам. Если бы не вы… У меня последний урок, и в класс вряд ли кто-то бы зашел.
– Тамила, вы меня…
– Аркадьевна. – Хмурится она.
– Тамила