вот он и решил на Капустняка свалить. Капустняка ведь мертвым считали! А не вышло!
Не вышло. Услышали – и помогли приспособить помочи. То ли сам Панченко, то ли кто-то из его ганфайтеров.
– Я, Эра Игнатьевна, эту, ну, версию придумал.
Я чуть было не переспросила по поводу глагола, но сдержалась. А вдруг и вправду придумал? Великое чудо Маниту – мыслящее древо.
Quercus sapiens.
– Панченко, который Капустняк, он все эти годы не светился особо. Мы-то знали, но доказать ни черта не могли. А месяцев восемь назад… вот…
Дуб порылся в папке и вынул ксерокопию статьи. Бог мой, на английском!
– Его это… ФБР засекло. Один пи… то есть тип согласился дать показания. Короче, в Штаты ему путь заказали, и в Израиль тоже, и во Францию. А потом и у нас на него материал появился. Говорят, тамбовцы подкинули…
– …И Панченко решил инсценировать собственную гибель, – кивнула я. – Логично, если бы не два «но». Его смерть подтвердил Интерпол, а с этой конторой даже железнодорожникам не сладить. И второе: почему он здесь, а не где-нибудь в Белизе?
Дуб задумался – крепко, до скрипа извилины.
– А дела у него тут! Деньги, гад, припрятал, или чего еще. А Трищенко, бармен который, болтать стал или пуганулся, к нам решил прийти. Вот Капустняк Очковую и натравил!
Версия вполне годилась. В нее вписывались даже сгинувшие собаки и таинственный боженька. Кто знает, чего могли эти штукари выдумать?
– Гражданин Крайцман – биохимик, – проговорила я вслух. – Биохимик, собачки, кровь, новая работа…
Дуб удивленно моргнул. Пришлось пояснять с самого начала; естественно, без упоминаний остальных участников молитвинской эпопеи. Господин Изюмский долго чесал затылок, затем вновь скрипнул извилиной:
– Вот, блин!.. То есть, надо же! Крайцман! Так ведь я ейной… в смысле, евойной мамаше зачет сдавал! Она на этой, как его, кафедре! Начальник!
– Какой зачет? – поразилась я, почему-то сразу подумав о военной подготовке. Побатальонно! В колонну по три!.. Противогазы надеть!
– По скобарю зачет! – дуб вздохнул. – В академии. Ну, крута! Заочников только что не убивает! С пятого раза сдал, потом две недели хромать пришлось.
Вспомнился лязгающий, словно танковые гусеницы, голос в телефонной трубке; и я невольно пожалела племянничка. Само собой представилось: стальная рука берет Вована за шкирку, кидает на татами (или на что там сейчас кидают?), стальная нога бьет в промежность…
– Значит, теперь закрепляете навыки на подследственных?
Дуб вновь вздохнул и зачем-то оглянулся – не иначе грозный призрак мадам Крайцман встал за спиной.
– И сынка ейного… евойного видел. С виду пуздрыч носатый, я его в шутку позвал побуцкаться – а у него черный пояс оказался… если б еще понять, на чем он меня прихватил!..
Ай да семейка! Видать, архарам тараканьего полковника пришлось туго!
– Так, выходит, Эра Игнатьевна, у них где-то кубло есть? Не в городе? Эх, знать бы, где искать, враз бы накрыли!
Я-то знала. Объект «Психи Голицыны». Эй, психи, ау!
А