чего? – эхом поддержала её вторая, скорбно положив голову на плечо подруге. Длинная зеленоватая прядь скользнула вниз, почти коснувшись дна фонтана. Тааль в смятении оглянулась на Фиенни; тот ждал поодаль, невозмутимо глядя на неё.
– Не задерживайся, – сказал он почти шёпотом; в здешнем безмолвии любые слова долетали легко, как крики. – Скоро ночь, Тааль. Ночью тебе лучше возвращаться под крышу: тут много кто обитает…
Он всегда говорил так, и Тааль это уже не очень пугало. Кивнув, она снова обернулась к фонтану.
– Я хочу узнать, что вы думаете о войне. О тауриллиан, о духах стихий… и о смертных из-за океана. Я не враг.
Русалки снова переглянулись. Одна из них протянула руку с перепонками между бесплотных пальцев и коснулась щеки Тааль. Она вздрогнула, не почувствовав ничего, кроме холодного покалывания.
– Живая… Тёплая. Мы не знаем. Мы ничего не знаем.
– Мы давно ушли.
– Очень давно.
Они говорили в унисон, перебивая друг друга, – будто волны, накатываясь одна на одну, с шипением перебрасывали на песок пенистые гребешки… Тааль не знала, откуда это пришло ей на ум: ведь она никогда не видела моря. Наверное, ещё одна мысль волшебника из её снов, ученика Фаэнто.
И верно – море должно ему нравиться… Что-то туго и томительно сжалось у Тааль в животе. Она осторожно выпрямилась, чтобы сбросить пальцы русалки, и прогнала навязчивый образ из памяти. Неизвестно ещё, появится ли тот в Лэфлиенне и будет ли на её стороне, пойдёт ли против тауриллиан, – а она уже ждёт его, словно рассвета в ночь бдения с Хнаккой.
– Но хоть что-то вы должны были слышать… Мне нужен ваш совет. Пожалуйста.
Русалка в ожерелье вдруг улыбнулась. Зубы у неё были белые и очень острые, как у Двуликих в зверином облике. Тааль уже успела пожалеть, что не последовала совету Фиенни не приставать к призракам, но тут русалка нагнулась и вытащила из щели в коричневатых камнях бортика что-то маленькое и блестящее. Металлический золотой кругляш, чуть-чуть позеленевший от времени.
– Сначала золото – уже потом дерево и пламя. Передай ему, – она указала на Фаэнто. Тааль с опаской сжала монету в кулаке.
– Покажи, – попросил-приказал Фиенни, подходя к ней. А увидев подарок, почему-то обрадовался. – Хорошо, что ты заговорила с ними, Тааль. Всё лучше, чем я думал.
– Почему?
– Потому что это золото боуги. Они ждут тебя уже сейчас, раньше встречи с атури – вот что значит послание.
– И это хорошо? – Тааль растерянно вертела в пальцах холодный кругляш. Как она ни старалась, не получалось разглядеть стёртую чеканку. – Ты ведь говорил, что боуги, ушедшие за волшебный барьер южнее Пустыни, поддерживают тауриллиан. Как и все существа, которые согласились там жить или были угнаны в рабство… То же самое рассказывал мне Турий.
– Так и было, – сказал Фиенни, аккуратно приобнимая её за плечи, чтобы увести от фонтана. Русалки разочарованно зашушукались. – Но теперь что-то определённо изменилось. Будь боуги