и рядом, что же поделать…
– Он верхом? – спросила хозяйка.
– Конечно, – по голосу двуногого было слышно, что он улыбается. – Он же из Шайальдэ… Вы привезли волка?
– Ао здесь, – сказала хозяйка. Ао нравилось слышать, как она произносит его имя. И ещё его радовало, что запах хозяйки не менялся рядом со сладкоголосым двуногим так, как менялся время от времени. Тот запах, который исходил от неё, когда она думала о Хозяине-со-Стеклом, или говорила о нём, или сидела с той серебряной вещью, что похитил чужак, – тот запах Ао ни с чем бы не спутал.
– Это правильно, – одобрил двуногий – с таким достоинством, будто не был слугой хозяйки, как и все здесь. – Помните, мы договаривались…
– Да, в случае несогласия он будет убит, Линтьель, – раздражённо сказала хозяйка. – Не нужно повторять мне одно и то же. Я не девочка.
Ао возликовал: наконец-то она погладила его против шерсти!.. Нога в стремени нервно дрогнула.
– Конечно, моя госпожа. Я прошу прощения… Кажется, он едет сюда.
Действительно, запах изменился. Хруст снега был совсем тихим, но лошадьми завоняло так, точно в бор пригнали целый табун, и Ао злобно оскалился. Хозяйка наклонилась и подвинула сумку так, чтобы ему было видно сквозь прорези.
Славная хозяйка. Её приказы всегда просты, не то что у Хозяина-со-Стеклом. Вот и этот был прост: убить чужака по её команде. Если команды не будет – сидеть тихо. Ао был горд, что она доверяет ему больше, чем двуногому со сладким голосом. Наверное, хочет в случае чего представить дело так, словно чужака загрызли обычные волки. Хозяйка умна.
Чужой двуногий выехал из-за сосен. В седле он сидел так, что казался сросшимся с лошадью; это напомнило Ао кентавров – туманное, далёкое-предалёкое воспоминание, похожее на сон. Несколько раз они зачем-то приходили в его племя. Гордые и странные.
Чужой двуногий пах необычно, но не противно – ветром, и разнотравьем, и кислым молоком; запах лошадей, однако, перебивал всё. Он был маленького роста, поджарый и жилистый, смуглый. Немного похожий на родичей Ао, когда они меняли облик. Ао стало так тоскливо, что он чуть не завыл, но потом вспомнил приказ хозяйки. Он должен молчать.
На ногах чужака вместо штанов были намотаны какие-то тёмные тряпки; голое тело прикрывала только овчинная безрукавка, а гладко выбритую голову – совсем ничего. Ао впервые видел двуногого, который так нелепо одет. Даже балахоны двуногих-со-стеклом не выглядели настолько смешно. И неужели он не мёрзнет, когда даже хозяйка кутается в плащ на меху и прячет ладони в муфте? У двуногих ведь нет шерсти, чтобы сносить холода.
Чужак был один. Подъехав на расстояние в пару прыжков, он остановил лошадь – без единого движения или звука. Не кланялся и смотрел на хозяйку в упор. Ао это не понравилось: так смотрят на того, с кем не прочь вступить в схватку.
– Поприветствуйте его, Линтьель, – вполголоса попросила хозяйка; от неё пахло настороженностью. – И спросите его имя.
Сладкоголосый двуногий повиновался и, не сходя