три ребра и отбили почку, но и двоим его противникам хорошо досталось.
Тот триумф стоил Заку недельного пребывания в одиночке, однако после этого никто не решался его задевать. По тюрьме быстро распространился слух о том, что Зак – настоящий отморозок, а не простой обыватель, совершивший убийство на бытовой почве. Этим он снискал себе уважение среди арестантов. Еще три года ему потребовалось, чтобы понять: здесь, в тюрьме, каждый сам за себя, и «респект» таких же, как он, арестантов, ничто по сравнению с теми преимуществами, которые дает доверие администрации. И для того, чтобы получить эти неоспоримые преимущества, надо не лезть на рожон и прилежно выполнять приказы начальства. Зак пошел и на это – он стал шелковым, однако ни на одно мгновение за все эти годы не смирился со своей судьбой. Он научился играть в предложенную ему игру и делал вид, что принимает такую жизнь, но на деле все было совсем не так. На деле каждое утро, едва он открывал глаза, внутренняя борьба начиналась вновь, и этот нескончаемый яростный бой продолжался до тех пор, пока он не проваливался в сон. Чтобы не сойти с ума, ему нужно было как можно быстрее вырваться из этого гиблого места.
План его был таков: каждую среду Хэдли, тюремный инспектор, по стилю руководства весьма походивший на коменданта лагеря для военнопленных, ездил на совещания в Амарилло. Зак был его шофером, а Сандини – его мальчиком на побегушках. Сегодня была среда, и Зак, который обычно дожидался начальника в машине, собирался сбежать, пока Хэдли будет на совещании. Но в последнюю минуту Хэдли, который должен был выступать на том совещании, сообщил, что совещание переносится на пятницу, и у Зака от разочарования даже свело челюсти. Если бы не эта задержка, он бы уже был на свободе. Или на том свете. Сейчас ему ничего не оставалось, кроме как дождаться пятницы, и он не знал, вынесет ли еще двое суток заключения.
Закрыв глаза, Зак постарался в деталях представить все то, что предстояло сделать завтра. Поскольку он привык всегда полагаться лишь на собственные силы, ему было трудно смириться с тем, что без посторонней помощи не обойтись. Впрочем, Доминику Сандини Зак готов был довериться. К счастью, Сандини пользовался не только его доверием, но и доверием тюремного начальства. Что же касается второй и последующих стадий побега, то тут приходилось полагаться на протеже Доминика – Энрико Сандини. Именно он должен был снабдить Зака деньгами, транспортом и новыми документами. И лишь успех последнего этапа зависел исключительно от самого Зака. На данном, предварительном этапе побега наибольшее опасение вызывал у Зака даже не пресловутый «человеческий фактор», а нечто такое, что никому не дано ни предотвратить, ни изменить. Одним из таких факторов являлась погода, непредсказуемая в это время года. Не мог он заранее знать и того, на каких именно дорогах и где будут выставлены патрули. Как бы тщательно он все ни планировал, дело могло сорваться из-за какой-нибудь мелочи. Риск был огромен, но это не имело значения. Теперь у него было лишь два пути: провести остаток