сам.
Артем потянулся ко мне губами. При этом он смотрел на меня, не отрываясь, и все переводил взгляд с одного моего глаза на второй, будто спрашивая у каждого – можно слизнуть? Я в ужасе отстранился и покраснел.
– Тем, люди!
Но рядом никого не было.
– Да никто не видит!
– Они ходят. И машины.
Артем продолжил тянуться, я двигался назад.
– Да всем плевать, Макс, это Москва!
– Мне не плевать.
Мимо прошел человек, и Артем все же отстранился – не так уж ему все равно на людей вокруг. Я счистил кружочек перчика ладонью.
Вообще мы с Артемом толком не говорили о чувствах и о том, как вести себя на людях, – просто как-то инстинктивно поступали в той или иной ситуации. Я еще не знал, как об этом говорить. Все изменилось не так давно, но, переехав в Москву, мы стали вести себя будто супружеская пара со стажем: делали вид, что между нами все ровно, спокойно, естественно, как и должно быть. Будто мы знаем каждый шаг друг друга. И будто не было ни генерала, ни дуэли, ни чувственных разговоров на даче. Казалось, мы играли заученные роли в спектакле, но режиссер дал мне только мои реплики, а Артему – его. Не хватало сценария целиком, чтобы понять, как строить отношения, как играть. Мне очень хотелось прочитать Темину часть сценария, узнать, что он думает. Хотелось искренних, личных разговоров, но я боялся их начать. Вдруг он подумает, что я трахаю ему мозг? Я не хотел этого, вот и молчал. Я понимал: молчание до добра не доведет и однажды кончится плохо. Но первые месяцы нашей новой жизни были счастливыми.
– Чего с тем мужиком-то? – напомнил я про Джека Николсона.
– Да я тогда чуть не обосрался. Оказалось, это папин знакомый какой-то.
– Стоп! Ректор нашего универа – кореш твоего отца? – спросил я потрясенно.
Артем нахмурился и взял с сиденья свой клубничный молочный коктейль.
– Честно, не знаю, кореш или нет.
– А он тебя не узнает? – Я потянулся к своему коктейлю, ванильному.
– Кто, ректор? Да нет, конечно, у него вон сколько студентов…
– А по фамилии?
– Да что фамилия? Князевых знаешь сколько? Да и что, если узнает? Он ушел радостный, так что подгадить не должен.
– А чего он радостный?
– К отцу тогда многие бегали… Он как крестный отец, блин. Постоянно чьих-то сынков к себе пристраивал.
У Артема пиликнул телефон. Он глянул на экран и что-то прочитал, а затем радостно сообщил, что нас сегодня позвали на тусню его одногруппники.
– Нас?
А я там каким боком?
– Ну, я сказал, с другом буду.
– Тем… – заныл я. Уж больно не хотелось тащиться после работы к непонятным людям. – Мы сегодня до ночи почти. Мне захочется ноги отстегнуть и в окно выбросить и больше ничего.
Артем с мольбой посмотрел на меня.
– Да недалеко совсем, Мась! Давай, ненадолго? Отдохнем, потусим.
Я вздохнул и в итоге уступил, несмотря на усталость и мечту зарыться под одеяло, а не идти на тусовку. В принципе, сейчас свое нежелание