сойти с корабля, но они… – Делия замолчала, роясь в памяти. – Странно. Честно говоря, я так и не поняла. Мне сказали, что детям там делать нечего.
– Вы правы. Действительно странно.
– Так мне это запомнилось. Но я всегда считала, что дело было в другом. Непонятно.
– Вы видели станцию?
– Да, я ее помню. Большой, длинный цилиндр. – Она улыбнулась. – Отчего-то он показался мне страшным.
– Что вы еще помните? Необычные сооружения, например?
– Не помню ничего такого.
– Вы причалили к доку?
– Не знаю.
– Как насчет огней? Вы видели огни?
Некоторые станции рекламируют отели и прочие услуги с помощью светящихся надписей, видных издали.
– Да, там были огни, господин Бенедикт. Светящиеся пятна, которые скользили по всей станции.
– Ладно.
Во время разговора Алекс просматривал сведения о семье, которые предоставил ему Джейкоб.
– Во время схода лавины вы были с родителями?
– Да. Мне повезло. Мы были на лыжном курорте в горах Каракас, когда случилось землетрясение и склон пополз вниз. Погибло несколько сотен человек.
– Страшное переживание для маленькой девочки.
Она отвела взгляд:
– Выжили лишь несколько постояльцев отеля. – Она глубоко вздохнула. – Кража, о которой вы говорите, случилась примерно за год до нашей поездки туда.
Я взглянула на экран. После катастрофы девочку взяла к себе тетя, и они поселились на острове Святого Симеона.
– Госпожа Кейбл, – спросил Алекс, – что случилось с вашим домашним имуществом? С вещами, принадлежавшими вашим родителям?
– Понятия не имею. Никогда больше их не видела.
– Ладно.
– Впрочем, нет. Тетя Мелисса, которая взяла меня к себе, кое-что сохранила. Хотя вряд ли многое.
Алекс наклонился вперед:
– Могу я попросить вас об одной услуге?
– О какой же?
– Если будет возможность, посмотрите, нет ли среди ваших старых вещей чего-нибудь, хотя бы отдаленно похожего на ту чашку. Предметов с английскими надписями. И вообще чего-нибудь необычного.
– Хорошо.
– Спасибо.
– Господин Бенедикт, еще кое-что.
– Да?
– Когда родители собирались переходить с корабля на станцию, мама кое-что сказала отцу, думая, что меня нет рядом. Она сказала, что ей страшно.
Я просмотрела информацию об Уэскоттах. Адам получил диплом математика в Тернбулле, небольшом колледже на Западе, а затем защитил докторскую по астрофизике в Юли. От научной работы он отказался, предпочтя ей карьеру в разведке. Так делали многие ученые, которых интересовали не столько собственная репутация или серьезные исследования в их области, сколько возможность приблизиться к звездам и побывать на планетах, которые никто еще не видел. Обычно ученых сложно причислить к романтикам, но к этим ребятам подобное определение вполне подходило. За те два года, что я пилотировала корабли разведки, я встречалась с некоторыми из них – неисправимыми энтузиастами. Обычно экспедиция обследует от восьми до десяти звезд. Влетаешь в каждую