И вот что он мне ответил:
– Я не только говорю, что сны не имеют никакого смысла, я еще и утверждаю, что все, что вы видите, когда бодрствуете, это тоже сон. Есть сны, которые вы видите, когда спите, и есть сны, которые вы видите с открытыми глазами, когда вам кажется, что вы не спите. И то, и другое – сон. И то, и другое не имеет никакого значения.
Как-то вечером мулла Насреддин, гуляя по городу, наткнулся на кучу навоза, лежащую посреди дороги. Он слегка нагнулся и стал внимательно ее рассматривать.
– Похоже, что это оно, – сказал он себе.
Потом он нагнулся ниже и понюхал.
– Да, да, это оно.
Он осторожно сунул туда палец и затем попробовал на вкус.
– Ну, точно оно! Слава Аллаху, что я не вляпался!
– Остерегайтесь анализа, – сказал Ошо.
Меня это сильно задело. Как он мог так говорить! Значит, моя жизнь бессмысленна и сны тоже?! Ну почему он не мог просто сказать что-нибудь приятное? Я же не сказала ничего такого, чтобы так меня обижать! Но несмотря на то, что во мне бушевал огонь, я все же понимала, что многого еще не вижу и не чувствую и поэтому не в состоянии осознать истинное значение его слов. Я не ощущала себя такой же счастливой и благословенной, как он. Может, и правда, я обманывала себя, считая свою жизнь осмысленной и важной? Я смотрела на него и видела в нем присутствие какой-то другой реальности, гораздо более глубокой реальности, которую в себе не чувствовала. Я видела ее в его глазах и в том, как он двигался.
Он развеял в пух и прах мое ошибочное мнение о себе, и это дало мне возможность исследовать себя настоящую.
Прошло полгода. Прабудде по делам нужно было ехать в Англию. У него был какой-то бизнес на двоих с братом. Он предложил мне поехать с ним, и, поскольку в это же время моя сестра собралась замуж, и я знала, что примерно через месяц снова вернусь в Индию, я согласилась. У меня был еще один повод поехать вместе с Прабуддой, и довольно веский. В ашраме я чувствовала себя настолько уверенно и безопасно, что хотела каким-то образом проверить себя и свой новый образ жизни. На самом деле, я была не вполне уверена в том, что поступаю правильно. Поэтому, когда я пришла на даршан к Ошо, чтобы попрощаться, и он спросил меня, почему я хочу уехать, я заплакала и просто сказала: «Я чувствую себя здесь так уверенно и безопасно…» А он улыбнулся и сказал: «Да, с любовью все чувствуют себя уверенно и безопасно».
Приехав домой, я ощутила, насколько сильно я люблю свою семью. Сестра была на десять лет меня младше. Когда я уезжала в Индию, ей было всего шестнадцать. Мы никогда не были по-настоящему близки – у нас просто не было такой возможности. Я всегда была для нее сестрой, возвращающейся домой лишь на каникулы, – почти чужая. А она была слишком мала. Но в этот приезд, на девичнике перед ее свадьбой, мы танцевали всю ночь, и было ощущение, что мы впервые действительно встретились и узнали друг друга. Когда я представляла Прабудду моим родителям, отцу послышалось, что его зовут «бедняга», и так он его и называл. Родители были счастливы,