не писан?
И спросил жестче, чем собирался:
– Разве дело в любви? Знал я мужчин и женщин, которые убивали из-за любви, а не из-за денег и ненависти.
Мередит поразил его тон. Настала очередная неловкая пауза.
Алан сгорбился:
– В любом случае для обвинения в убийстве необходим не только мотив. Я видел очень многих людей с основательными мотивами и возможностями, иногда уже уличенных в насилии. И ничуть не сомневался, что это убийцы. Они знали, что я не сомневаюсь. Но смотрели в глаза, утверждали, что не убивали, и я ничего не мог доказать. Я ничего не мог доказать, и никто не может доказать, что Уильям Оукли убил свою жену. Конечно, мог убить. Но надо доказать, что убил. Это совсем другое дело.
Он задумался, погрузившись в прошлое.
– Каждый полицейский ненавидит такие дела. Некоторые одержимо продолжают следствие. Год за годом надеются, что всплывут доказательства или кто-нибудь проговорится, преисполнившись самоуверенности, потеряв бдительность. Иногда такое случается – мы уличаем преступника, которого после первого оправдательного приговора нельзя снова отдать под суд по тому же самому делу. Тогда он над нами смеется. Но есть детективы, которые продолжают копать, желая доказать свою правоту, даже если мерзавца нельзя наказать по закону.
– Какой ты упрямый, – серьезно проговорила Мередит. – Никогда не сдаешься.
– Правда, – подтвердил Алан. – Я никогда не сдаюсь.
– Джефф!.. – громко шепнула в темноте Памела.
Муж на соседней кровати заворочался и промычал:
– М-м-м?..
– Как думаешь, вечер удался?
Муж тяжело повернулся в постели:
– Все прошло отлично. А что?
– Я как-то забеспокоилась насчет гостей. То есть насчет Джулиет… и Джеймса Холланда.
Пружины соседней кровати угрожающе взвизгнули под тяжестью внезапно вскочившего Джеффа Пейнтера.
– Господи помилуй, Пэм, оставь их в покое! Я свою сестру знаю. Она крышу снесет, если вдруг заподозрит, что ты ее сватаешь.
– Я никого не сватаю, – негодующе возразила жена. – Они знают друг друга сто лет. И дружат. Оба самостоятельные, живут собственной жизнью…
– Глуповатое рассуждение. Скажем, копченая рыба вкусная, меренга тоже вкусная. Значит, копченая рыба с меренгой – это очень вкусно, – сварливо заключил Джефф.
Памела со вздохом откинулась на подушки:
– Нечего было тебя даже спрашивать, – и вскоре продолжила: – Джулиет говорит, сестры Оукли продают дом и переезжают. Для них это тяжелое испытание. Они там родились. По-моему, Дамарис восемьдесят два, а Флоренс восемьдесят. Как насчет обстановки?
– Дом выставляется на торги с обстановкой. Им занимаются местные аукционеры.
– Дело совсем не такое простое. Есть семейные реликвии вроде портрета Гадкого Уильяма, о котором упомянула Джулиет. Для сестер каждая кроха в доме памятна. Продать его все равно что самих себя до последнего. Навсегда расстаться с собственной жизнью…
– Понимаю, –