методики совершенно иная. Но я не буду ничего объяснять, вы все поймете сами после пробуждения.
– Какого рода сон мне приснится?
– Вот это мы как раз и должны выяснить. Но сначала ответьте мне откровенно: вы действительно хотите умереть?
– Нет, конечно, с чего вы взяли? – возмущаюсь я.
– У вас множество ранений, но ни одного серьезного. Странное поведение, охарактеризовать которое можно словом «раздвоенность».
– Расщепление сознания?
– Нет, до этого еще не дошло. Вы выглядите совершенно здоровым человеком, но это, конечно, одна только видимость. Кстати, какой сон вы предпочли бы сами?
– Что-нибудь веселое. Например: я умер, а вы, безутешно рыдая, приносите цветы на мою могилу.
Женщина задумывается. Не думаю, что ей по душе мое фиглярство, но признаков гнева не наблюдаю. Улыбнувшись, она доверительно сообщает:
– Пусть так и будет! Кстати, капсула уже растворилась в вашем желудке, и заключенная в ней субстанция вот-вот начнет действовать. Она служит катализатором, усиливающим действие фимиама. Пора воскурить его и принести жертву богам!
Медсестра поджигает спиртовку, и голубоватое, почти бесцветное пламя лижет металлическую сетку, на которой покоится спрессованная серо-зеленая таблетка. Когда средняя часть «кальяна» набирается дымом, врач протягивает мне отведенный от прибора шланг с мундштуком на конце. От мундштука отходит еще одна резиновая трубка, она тянется к верхней колбе, наполовину заполненной прозрачной жидкостью.
– Вдыхайте и выдыхайте, не выпуская наконечник изо рта! – отдает распоряжение врач.
Сделав глубокий вдох, ощущаю сладковатый вяжущий привкус во рту. Задерживая дыхание, жду хоть какого-то эффекта, но напрасно – ничего не происходит. Выдох вызывает вскипание жидкости, служащей, скорее всего, для нейтрализации остаточного фимиама.
Смотрю вопросительно на психотерапевта, и она немедленно поясняет:
– Активного вещества в смеси очень мало, остальное – ароматические смолы. Для преодоления порога понадобится несколько минут.
Продолжаю вдыхать и выдыхать фимиам и вдруг ощущаю, как по телу пробегает теплая волна. Начинает кружиться голова. С каким-то звоном в сознание влетают слова:
– Расслабьтесь, лягте удобнее.
Мундштук аккуратно вытягивается из моего рта, и я вдыхаю воздух, лишенный сладковатого аромата благовоний. Воздух кажется обжигающе морозным, словно я бреду по остуженному лесу в январский день. Издалека доносится голос врача:
– Поздравляю, вы наконец-то… умерли.
Ты приходишь в себя от пронзительно-острого запаха аммиака. Лицо медсестры равнодушно: похоже, она не в первый раз выводит пациента из состояния, не подходящего ни под одно определение. Единственное, что знаешь точно, – это вряд ли было сном! Не можешь пошевелиться, потому что наполовину изъеденные червями мышцы потеряли способность сокращаться, а мозг, превратившийся в клейкую кашицу, разучился отдавать