лет работы Пат стал неплохо ориентироваться в своей вотчине и, не активируя голограмму плана, мог по памяти довольно точно сказать, куда ведёт тот или иной коридор, шахта, сотни ответвлений, переходы на уровни выше или ниже.
В этом лабиринте есть места, где Пат не бывал годами – как говорится, ноги не доходят. А они не доходят всё чаще, слабеют потому что. Пора уже задуматься о напарнике – молодом и резвом, да чтоб был не абы какой, а хотел работать, чтоб интересно ему было. Сам Пат тоже когда-то двадцатилетним парнем начинал в подмастерьях и уже тогда здесь всё текло и ржавело, а уж сейчас… О-хо-хо, что и говорить, железо, оно тоже не вечно.
Пат опять покряхтел, скорее по привычке. Похоже, сгон встал неплохо, вода уже не фонтанировала струёй, – отметил он удовлетворённо.
Пора и обратно.
Чтобы проделать путь сюда, у Пата ушло без малого полдня на переходы, подъёмы, спуски, обходы районов, где пар от бьющего из стыков труб кипятка стоял сплошной пеленой, наполняя и без того плохо вентилируемый воздух тяжёлой сыростью. Этот участок Пат планомерно ремонтировал уже месяц. На закреплённых за ним участках в целом всё обстояло неплохо, чего не скажешь о соседних, числящихся за другими обходчиками. Там толковых специалистов немного, поэтому и порядка меньше.
Сегодня Пат решил заночевать здесь, слишком уж долго идти назад, доберётся только к ночи, а утром опять сюда. Пат часто так поступал, он уже привык к нутру здания, к его звукам и шумам, считая небоскрёб живым существом.
При себе у Пата всегда походный набор: скатка прорезиненной мягкой подстилки, кружка с ложкой, переносная горелка и пакетики с сухим пайком. А уж с водой-то здесь проблем никогда не было. А чего ещё нужно привычному ко всему человеку? Дома в его клетушке то же самое, только обжитое с годами, отчего и попривычнее там, как-никак дом. Пустой дом, ни жены, ни детей. Не сложилось как-то с самого начала, потом уже привык и менять ничего не хотелось. Нет, женщины, конечно, были. Много, всяких, даже когда ему было лет сорок, он ещё развлекался с восемнадцатилетними девахами. Потом как-то всё само собой успокоилось, связи и знакомства существенно сократились, а годам к пятидесяти пяти порастерялись, одиночество стало привычным и комфортным. Да и работа скучать не даёт. Так что всё в жизни Пата хорошо.
Нехорошо в последнее время только одно: часто стали пропадать рабочие и специалисты. Они терялись и пропадали раньше, несмотря на наличие у каждого голограммы плана. Как можно с ней потеряться, Пат никак не мог взять в толк. А сейчас люди начали пропадать и умирать чаще. Когда их находили объеденных крысами, то на лицах у всех был одинаковый застывший страх. Что такого они видели перед смертью, знали только умершие, унеся тайну с собой.
Пат не верил во всякую там чертовщину, потому что никогда не встречал ничего такого, о чём твердят многочисленные байки, до которых так охочи любители пощекотать нервы. Но всё же что-то ведь происходит, особенно в последнее время, ведь люди гибнут и гибнут как-то странно, без видимых внешних повреждений, как будто действительно от страха.
Но