ли, господин Наасс, я… как бы это сказать… в общем, я был условно нейтрализован на один год за… в общем, за неподчинение полиции, когда по требованию не остановил свой флаер. Я стал уходить от погони, не знаю, что это со мной случилось, я выпил немного на вечеринке и не захотел, чтобы меня лишили лицензии на управление… Но меня всё равно лишили и приговорили к условной нейтрализации на один год. Её только вчера сняли, я сейчас ещё ничем не занят, но собираюсь пойти рабочим на обслуживание небоскрёбов. Вот… Господин Наасс, мне неудобно просить вас об этом, но мне кажется, если вы… если вы захотели бы, то, наверное, могли бы дать мне рекомендацию, но вы меня совсем не знаете и конечно откажете мне… Извините…
– Рут, дружище, – начал Фэд и по-свойски приобнял парня, положив ему руку на плечо. – То, что ты мне сейчас рассказал, просто ужасно. Невероятно, как с такими хорошими и порядочными людьми, как ты, наши судьи могут быть настолько несправедливы? Невероятно!
Огорчению Фэда, казалось, нет предела. Его лицо выражало недоумение и обиду на весь этот мир, так несправедливо устроенный. Но хорошо знающие Наасса, мгновенно поняли, что он ёрничает, такая манера поведения ему совершенно несвойственна.
Рут же смутился окончательно оттого, что столь солидный человек этак по-простому с ним разговаривает и обнимает, будто лучшего друга. Он, конечно, понимал, что они не друзья, но после года постоянных окриков, тумаков, бесконечных моральных издевательств, непосильной, вытягивающей жилы работы по шестнадцать часов в сутки, подобное отношение незнакомца растрогало до глубины души.
– Послушай, Рут, ты когда-нибудь пил кофе? Настоящий кофе урожая, собранного во Временной плоскости девятнадцатого века?
Находящийся почти в состоянии ступора недотёпа лишь отрицательно покачал головой.
– О-о! Это настоящая сказка! Ни с чем не сравнимое удовольствие, совсем не то, что полученный через процедуру заказа. Пойдём, выпьем по чашечке, заодно подумаем, как тебе быть дальше. Как говорили в старину: «одна голова хорошо, а две – лучше».
– Но, господин Наасс, это наверняка очень дорого, а у меня… в общем, я сейчас… я сейчас тороплюсь, у меня важное дело, давайте в другой раз.
– Рут, старина, есть одно золотое правило: «когда пьёшь кофе, любые дела подождут». А об остальном не беспокойся, это всё пустяки, я угощаю. Пошли, – дружески сказал Наасс, увлекая недотёпу в сторону ресторана, при одном взгляде на который любому становилось ясно, что человеку, живущему на зарплату, считающему каждую ассигнацию, путь сюда заказан.
Как только овальная дверь отъехала в сторону и Наасс шагнул в зал, обслуживающий персонал мгновенно расцвёл счастливыми улыбками людей, встретивших самого близкого и родного человека.
И не мудрено.
Ресторан целиком и полностью принадлежал Наассу. Из своего кабинета, встречать хозяина, в зал поторопился управляющий – расторопный малый с располагающей внешностью.
Небольшой