обе: сначала одна, потом – вторая. У всех по-разному.
– Прикольно у вас. Хочешь – рожаешь. Хочешь – нет.
– Да, никакого давления на личность, – согласилась Виола, а потом посмотрела на хозяйку: – Ну и куда ты меня положишь?
Губы Ренаты изогнулись было в улыбке, в глазах даже заискрились озорные искорки. Но девушка шутить не рискнула и ответила, что квартира большая, в семь комнат, и места хватит.
– Это радует. Я хотела бы позвонить перед сном Марте, но, видимо, не судьба.
– Завтра ей позвонишь, – в голосе Булгаковой послышались нотки ревности.
– Это тебя вообще-то с ней в детстве невестили, а не меня.
Ася с любопытством смотрела то на одну, то на другую. Явно между ними химия, но только белобрысая не хочет в этом признаваться. Так решила девушка. Ей даже стало любопытно, какая из себя эта Марта, но спросить, конечно, не решилась. От размышлений её отвлёк вопрос Ренаты, приведший в шок. Та поинтересовалась, в котором часу Ася обычно готовится ко сну, не задерживают ли они её.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, – девушка даже покраснела, – когда ты идёшь в душ, читаешь ли что-то перед сном?.. Может быть, пьёшь какой-то травяной чай?
– Я гуляю со своей собакой. А потом сразу спать.
Так ответила она, до сих пор не понимая, почему её спрашивают. Рената и Виола невольно переглянулись…
* * *
На правах временной, но хозяйки Рената отправилась готовить комнаты для своих неожиданных гостий, а Асфодель вышла на длинный, похожий на террасу, балкон. Там оказались столик и стулья. Девушка села, как вдруг от её неловкого движения со стола слетел листок бумаги. Она подняла его. И в этот момент следом за ней вышла Виола с переносным фонарём. Сразу стало светлее, и Ася поняла, что держит вырванную из какой-то записной книжки страничку, украшенную вензелями и цветами. По мятым, мягким краям было понятно, что ей уже много лет. На листке оказались написанные от руки стихи:
«Письмо из ада
Луну над тёмной мостовой,
Реки6 холодной берега
И самый мерзкий город твой,
Их помнить – участь нелегка.
Моей любви запретной и безбрежной
Не верь, прекрасный ангел мой.
И лишь с печалью и надеждой
Ты зеркала тоской умой.
На той земле, где умерли светила,
И где царит навек благая тьма,
Я вспоминаю, как меня любили
Лишь ты одна, свобода и тюрьма.
На той земле, где умерли светила,
И где навек исчез последний свет,
Я воспоминаю, я тебя любила,
Но для меня надежды больше нет».
– Это что?
– Что? Ты зачем это взяла? – вздрогнула Виола, которая, оказывается, вышла покурить и сейчас дымила электронной сигаретой без запаха.
– Упало, я и подобрала! – обиделась Ася.
– Вдруг