подтолкнула к ней артефакт из богатой квартиры. – Давай разломим.
И крикнула кому-то за прилавок:
– У вас ножика нет?
– А зачем? – отозвался женский голос.
– Да вот… – Алина встала, подошла и показала сахар.
Из-за прилавка показалась худенькая продавщица. Увидев прозрачный леденцовый сахар, она вытаращила глаза:
– Обалдеть! Это что такое?! Эй, Тарас! – крикнула она кому-то на кухню. – Иди сюда! Погляди: не пожалеешь!
Пока они дивились на сахар, у Асфодели зазвенел телефон. Это оказалась её работодательница.
– Послушай, всё ли в силе?
– Конечно!
– Надеюсь, никто ни о чём не догадался.
– Нет, конечно! Я никому не сказала! – девушка улыбнулась, наблюдая издали, как Алина с хозяевами пельменной пытаются расколоть сахар. Знала бы Рената, чем они там занимаются. Так подумалось Асе, и внезапно она осознала, насколько огромна та пропасть, что отделяет их. Стало как-то не по себе, сразу же захотелось закончить разговор, но сделать это было нельзя: Булгакова ей кто-то вроде начальницы, а не подружки. А та меж тем продолжала:
– Я сейчас сгоняю в полицейский участок, попробую узнать, что за спецоперация проводилась вчера вечером. Может, поделятся информацией? А потом сразу к тебе. Встретимся в том районе, где ваши богатые живут.
– Состоятельные парии?
– Они самые!
Ренате было неприятно и неловко называть эту прослойку общества так, как было здесь принято. И ничего не могла с собой поделать. В Супербии слово «быдло» имеет негативный окрас, а здесь оно хоть и не означает что-то возвышенное, но всё же обычное ходовое слово.
– Хорошо, – ответила Ася.
Они распрощались и как раз вовремя, ибо к столику вернулась Алина.
* * *
Рената отключила телефон, положила его на тумбочку и уже хотела подняться с дивана, как вновь раздался звонок. Это, к её удивлению, оказался Павел. К нему должна была приехать Виола: она хотела всё осмотреть в Замке Исаака и ненавязчиво пообщаться с Даниэллой. А тут он звонит. Неужели не встретились? Предчувствуя что-то нехорошее, Булгакова ответила:
– Да?
– Рената, – голос его прозвучал очень расстроенно, – я хотел бы попросить вас передать своей подруге, чтобы она ко мне не приезжала.
– Хорошо… А что случилось?
– Я раздавлен, – такая откровенность малость удивила девушку. – Мы поссорились с Даниэллой и, несмотря ни на какие уговоры, она уехала.
– Но идёт же расследование.
– Ей всё равно. Она обижена на наше измерение. Икона пропала, и Даня считает, что я ничего не сделал, чтобы защитить её.
– Ну и дела… Сочувствую… Скажите, Павел, остались ли у кого-то ещё ценные списки Иконы?
– Ну, почти у каждой элиты есть. А что?
– Я хочу провести эксперимент. Вы можете попросить каких-то своих друзей, у кого есть Икона, озвучить это в прессе? Мне интересно, придёт ли вор…
– Может,