по лицу Маки. Он повернулся и зашагал прочь по переулку, чуть вразвалочку, унося под мышкой свой сверток.
Маки пошел в противоположную сторону, старательно обходя лужи. Он терпеть не мог мокрые ноги. Сегодня вечером Крысиный тупик окажется уже где-то в другом месте. Он его найдет наверняка. Он почувствует его зов, влекущую песнь Джокерской тусовки, как и остальные – те, кто в ней свои, жертвы и зрители, кто ловит кайф отчасти потому, что знает: эти роли могут поменяться.
Но на Маки это не распространяется. В Джокерской тусовке Маки неприкосновенен. В клубе проклятых никто к нему не станет вязаться.
Он свернул с Девятой навстречу ветру, наполненному запахами Гудзона и выхлопными газами. По подвижному лицу скользнула тень ностальгии и отвращения: это было так похоже на доки Гамбурга, где он вырос!
Он засунул руки в карманы и подставил более высокое правое плечо ветру. Ему надо проверить почтовый ящик в ночлежке на Бауэри. Человек будет делать в Атланте что-то крупное. Маки может в любой момент ему понадобиться. Маки Мессер не может упустить ни секунды из тех, когда он нужен.
Он начал мурлыкать свою песню, свою балладу. Не обращая внимания на кроличий визг автобусных тормозов, он шагал вперед.
7.00
Психи вышли рано. Пройдя через полицейское оцепление, выставленное у «Мариотт Маркиз», Джек Браун увидел сотни делегатов съезда: большинство были одеты в свободную одежду, глупые шляпы и жилеты, покрытые значками кампании. К гостинице подруливало несколько двадцатиместных лимузинов с партийными старейшинами и старый «Шевроле Импала» с трепещущей на антенне свастикой и тремя парнями в форме нацистских СА: они почему-то с каменными лицами втиснулись на переднее сиденье, хотя сзади никого не было. В два потрепанных микроавтобуса-«фольксвагена» набились джокеры: высовывая из окон свои уродливые головы, они махали толпе и смеялись над реакцией пешеходов. Микроавтобусы были обклеены предвыборными лозунгами Хартманна и другими политическими призывами. «СВОБОДУ СОПЛИВЦУ», гласил один. «ЧЕРНЫЙ ПЕС РУЛИТ» – возвещал другой.
Джеку подумалось, что Грег Хартманн этого не одобрит. Создание в умах публики связи будущего президента и террориста-джокера явно не относилось к одобренной политической стратегии.
Джек чувствовал, как его голова покрывается капельками пота. Даже в семь тридцать утра в Атланте стояла влажная жара.
«Завтрак примирения». Считается, что уже через час они с Хирамом Уорчестером станут хорошими друзьями. Сейчас он решительно не понимал, почему позволил Грегу Хартманну себя уговорить.
«К черту пешую прогулку!» – подумал он в ярости. Он прочистит себе мозги каким-нибудь другим способом. Резко повернувшись, он направился обратно к отелю.
Прошлую ночь Джек провел в своем многокомнатном номере, напиваясь с четырьмя независимыми делегатами с жаждущего Запада. Менеджер кампании Грега, Чарльз Девон, позвонил и сказал, что немного голливудского обаяния поможет перетянуть неопределившихся на сторону