приморских греков, куда склавины возили на обмен мед, меха и горючую смолу. Вырученный товар предназначался для их вождя Яра, правящего страной из Высокого городища. Туда было еще полдня пути, поэтому склавины решили сделать передышку. Теперь они жалели об этом. Спокойствие родных краев оказалось обманчивым. Мало кто надеялся попасть домой и обнять родных.
Амизака не интересовали мысли и чувства пленников.
– Что это? – спросил он, указывая на белокаменного истукана.
– Греческий бог войны, – ответил Барадас. – Арес его зовут. Греки очень его чтят. Яр о нем прослышал и решил установить у себя. Чтобы не знать поражений в сражениях. Мы выменяли Ареса по его повелению.
– Но не довезли, – отчеканил Амизак, после чего повернулся к своему воинству и распорядился: – Привяжите греческого бога к лошадям, оттащите к реке и там утопите. Туда ему и дорога.
– Остановись, вождь, – встрепенулся Октамис. – Нельзя так с богами обращаться, даже если они чужие.
– Пошел вон.
Голос Амизака был преисполнен равнодушия, но лучше бы он накричал на юношу, чем обошелся с ним столь холодно и презрительно. Это было равнозначно тому, что бросить его на растерзание остальным воинам, которые все это время ревновали Октамиса и завидовали его возвышению. Настало время сведения счетов. Многие подумали так, хотя решили отложить месть на потом. Сперва сколотам предстояли иные, более увлекательные забавы: расправа над пленными и дележ добычи.
Что касается Октамиса, то он утратил интерес к обычным развлечениям – настолько его взволновал вид статуи. Незнакомый греческий бог не представлялся ему чужим, вовсе нет. Усмотрев в нем сходство с собой, в глубине души Октамис лелеял крамольную мысль о том, что он на самом деле является сыном Ареса. Почему нет? Разве не ходили среди сколотов сказания о богах, спускавшихся на землю, чтобы зачать детей от какой-нибудь красивой, здоровой и сильной женщины, достойной такой чести? Может, с Октамисом случилась подобная история? Не случайно же он так не похож на остальных мужчин своего племени! И родичей у него почему-то нет, хотя все прочие связаны кровными узами. Выходит…
Октамис мрачно уставился на воинов, обматывающих Ареса ремнями и веревками. Когда они, нахлестывая коней, поволокли его прочь, юноша отправился за ними, избегая ступать на полосу взрыхленной земли. Отчего-то это представлялось ему кощунством.
Черная река приняла белое изваяние с жадностью, в мгновение ока сомкнув над ним взбаламученные воды. Но когда пену снесло течением, Октамис отчетливо увидел белый лик Ареса, обращенный к нему из глубины. Колышущиеся отражения звезд и луны придавали зрелищу вид таинственный и грозный.
– Прости их, бог войны, – прошептал Октамис. – Нет! Лучше не прощай их! А прости только меня – за то, что не заступился, не остановил твоих обидчиков. Но вождя я покараю, вот увидишь. Клянусь тебе в этом, Арес, отец мой. Отныне я твой сын и буду служить тебе одному. Никаких других богов не стану чтить, кроме тебя.
Всадники, утопившие