тот, где должна была помещаться библиотека, выпал, вместе с находившимися в нем, не вошедшими еще в ту библиотеку книгами Андрея, на долю других наследников. Тогда благородный Иосиф, приняв доставшийся ему дом со всеми возможными уступками в пользу своих сонаследников, торжественно объявил, что берет его не для себя, а для той общественной библиотеки, которой устроение в Варшаве задумано и исполнено было много лет тому назад, им вместе с покойным его братом.
Такая непреклонная щедрость вызвала на подвиг и других участников наследства: они добровольно уступили, под публичную библиотеку, дом Даниловича и все книги покойного Андрея. Иосиф торжествовал. Хотя после его брата оказалось, против ожидания, не более 2500 томов, но в прежней библиотеке было их уже до 200 тысяч, и Иосиф поспешил переместить все это значительное собрание в дом Даниловича.
Слава нового книгохранилища, перед тем еще, так распространилась, что папа Бенедикт XIV, буллою 1752 года, определил отлучение от церкви тому, кто отважился бы нанести вред этому собранию, или посягнул оное разрознить. Но между тем положение самого учредителя становилось очень затруднительным. С одной стороны, библиотека оставалась только при двух домах и при собственных его, Иосифа, средствах, весьма запутавшихся от его любви к книгам и недостаточных для содержания самых домов и штата библиотекарей, а тем более для поддержания и постоянного увеличения публичного заведения. С другой стороны, Залуского смущала мысль, чтобы после его смерти библиотека, вместе с ее домами, не перешла опять в собственность его родственников, и перестав через то быть достоянием общественным, не подверглась совершенному разорению. Наконец, не могли не тревожить его и долги, в которые вовлекла его неодолимая библиомания и уплата которых превышала его средства. Эти обстоятельства побудили Иосифа Залуского искать, для сохранения и дальнейшего преуспеяния, учрежденного им книгохранилища, такое установление, которое могло бы располагать большим избытком нежели частное лицо, и было бы долговечнее, нежели жизнь одного человека.
Эти условия соединял в себе, в то время, сильный, богатый и честолюбивый орден Иезуитов. Залуский надеялся, что если библиотека перейдет в их руки, то от них никто уже ее не вырвет. Но, предоставляя библиотеку заведованию Иезуитов, он, чтобы не допустить вывоза ее в другие страны и не ограничить ее употребления одним немногочисленным кругом членов ордена, управление ею вверил не ордену вообще, а высшему варшавскому коллегиуму, чем, так сказать, приковал ее к месту, и в виде обязательного условия передачи предписал, чтобы во все будние дни библиотека была открыта безвозмездно каждому желающему и чтобы четверо из ученейших членов иезуитского коллегиума неотлучно находились при ней, для службы публике.
На сих основаниях Залуский, завещав в 1761 году свою библиотеку польскому народу, определил ей оставаться, на вечные времена (sempiterno jure), в заведовании и управлении упомянутого коллегиума. Судьбе, однако, не было угодно допустить совершения такого