только во снах.
Я, Альятта, достиг такого мастерства в сюрреалистических выкладках, что теперь мне стало доступным воззвать к космическим небесам, и провозгласить Цветок Звездою стылого синего, в фантазмах всеобщей дремоты который, освещает наш же путь к индивидуальному познанию.
Звездная Пустошь породила Начало Нового, а Цветок-Звезда воссоздала себе подобных – пятиконечных невесомых звездочек.
Еще немного о звездной пустоши: через понятные сферы победоносного бытия ее облачность не подвергается сомнению. Питие и форма пития в самом деле делает из нас некоторое подобие вечных двигателей. Звездной пустоши не нужна слава стылого прошлого, она двигается вперед к областям сознательного превосходства перед заносчивостью цветочного поля. Еще раз подумать перед тем, как сделать поперечный разрез на огурцовой грядке. И в самом деле что есть роса перед тем, как ее недра изопьют все видимое и из остатков сделают кричалку энерго-носилки? Со вкусом вечного превосходства она вещает свою сказочную песнь. Это звездная пустошь космического сердца.
Что говорит Цветок тех звезд о Звездной же Пустоше? То, что эта область исключительной человеческой закваски и то, что эта область суть сладкий нектар для проходимцев всех мастей. Они налипают к пустоши словно ее тело есть клейстер, дивно мерцающий от сей бесконечности минуса до глубочайших соцветий плюса. Также Звездная Пустошь матерь и отец для художников и музыкантов, чьи творения да произведения являются сокровищницей фантастического рассказа о цветочном великолепии. Что двигает всех этих творцов преклоняться перед звездной цветочностью? Аромат, взвинчивающий их живительные структуры до состояния вящего экстаза. Это похоже на слияние с формацией всевозможности.
Всевозможность о сути рождения Цветка-Звезды. Говорит она коротко, но емко, всегда указывая, что мы – человеческие существа, испытываем острое желание примыкать к тому или иному мнению, которое истинно подходит нашим рассуждениям. Это является маячком сопричастности.
О, сияющая всевозможность, твоими устами часто говорит истина. Что за радость сыпать на ее чело пепел умершей предубежденности? Философское помешательство с медитативными практиками суть расточительность заблудшей козы, что спит, находясь на отвесных высотах скальной породы. Счастьем выпало сулить соляное превосходство текстовой формы перед выражением изобразительного искусства. Тот, кому достает умения сфокусироваться на стройных же рядах буквенного великолепия, тому становится под силу усидеть в асане ровно земной час.
Ровен был тот день и тот год, но кому становится под силу делать самовосхваление через призмы обоюдоострых членений физического вещества?
Под силу становится раскрасить былое время в сочнейшие краски любовных грез, силой своей интуиции сметая все возможные преграды.
О Звездном же расширении
Доброе стенание стен различает фигуру в темном плаще и занимается тем, что