дымка накрывает собой. Делатель музыки мастерит деревянную шкатулку, из-под рук вылепляется сумрачное Нечто, глазами испуганно оно хлопает и смотрит прямо на меня. А что я? Я есть Странник, бывший и птицей, и звездным цветком, а теперь вот надел чешуйчатые одежды и жду очереди в Рай. Там зарезервировано место для меня. Два пять семь!
Приготовления к свадьбе меня с Цветком происходит в два этапа:
1ый – делание мастерков, кастрюльное варево воинской славы.
2ой – рот закрыт на замок, золотую клеть оно вещает, чтобы не вырвалось ничего. Звездной Пустоши ни к чему знать мои планы!
Темное очарование денной нощи пятью купюрами (по двадцать три неба в каждой) разменивает солнечную лепешку. Точечная мудрость заключена в семерке. Она говорит, что знает все, но сумка ее уже практически опустела. Она найдет дорогу к родительской обители, а моя половина уже помолилась за нее небесам. Исключительно интересная формация: долг ею правит как лошадь правит повозкой и хозяином же.
Моя невеста – это Цветочная бабочка призрачной породы. Ее нежная кожа напоминает чем-то белый шоколад и лепестковое очарование поздней весны. По внутренностям выбирали будущее, где война развязывает острые крылья наши. Вот так и произошло оно. Тот земляной пол, что с червячками сухими, зеленое молоко рассыпало из-за спешки. Чего тут думать? Делать нужно! Да.
Цветок – оно все. Цветочное очарование часто говорит мне о подарке, о той глиняной кружке пластинчатой, о воссоздании Сознания, чье Металлическое разумие есть форма наивысшего метода общения. Шепчущий город Смар повстречался со своей душой, и взрывом сим уничтожены границы теперь. Так к чему лететь за две сотни планетарных систем, если можно сделать суточный оборот в два мгновения?
Солнце подогревало напиток на моей голове, когда я вышел на утреннюю прогулку близ лесных изумрудных насаждений. Девять на песочных часах, а я уже вне стен и без пластиночной обмотки вокруг глаз. Я смотрел на огромный солнечный диск и радовался тому, что мне открылся невиданный раннее образ: круг света вместе с пастельными тонами нахватывал воздушные краски и углубившись в себя рисовал Красоту. Не смотря на ни что вышел великолепный шедевр по утру, по вечеру и по следующему дню, который никогда не настанет в этой системе координат.
Ее образ солнцем помазан, дорогой дальней прикрыт: это то самое дело самоличного толкователя. Такие предзнаменования небесной зари, где карточные островки низвергаются в глубины померанцевой пыли, прахом тем и погребены теперь. Угрюмо они ходят по призрачным землям прошлого детства своего. Погребенные среди звезд они о любви мечтают, и я это им с удовольствием подарю. Это приданное ко свадьбе моей с Цветочным великолепием, это горько-сладкая приправа на главное блюдо, что станет подаваться исключительно горячим. Точнейшие плитки камня и глыбы из льда плавятся под огневом из кедровых коктейлей. Звезда их парит высоко над всевозможностью ветряных мельниц, делая этот конгломерат подобной Звездной Пустоше. И Рассказчика Альятту вдохновляет