«Телейраш» конечная, и вариант у нее, собственно, один.
В абсолютно пустом вагоне Анна села у окна и стерла выступившие на глазах злые слезы.
«Леандру, наверное, уже заметил, что я ушла. Сбежала, смылась, слиняла – назови как хочешь, суть не меняется. Я поймала его на вранье, причем настолько, казалось бы, мелком и бессмысленном, что говорить смешно. Ну, наврал про работу, делов-то».
Однако это мелкое вранье идеально, последним кирпичиком встало в стену нестыковок, которую она упорно не замечала даже когда уперлась в нее лбом.
«Зачем скрывать, что ты адвокат? Что плохого быть адвокатом? Может, здесь, в Португалии, это какая-то позорная профессия вроде наркодилера или сутенера? Может, здесь адвокатов с ходу бьют по морде? Доктор права? Хрясь по сусалам. Да ну, глупость какая. Почтенная, респектабельная работа, скрывать которую не имеет смысла. А для него, значит, смысл есть».
Анна вдруг четко осознала: во всем остальном, что ей непонятно и странно, смысл тоже есть. Во всей этой дикой истории, где самое дикое – что он ей действительно нравился, даже сейчас, даже сквозь страх, который заставил ее схватить вещи и убежать прочь, этот чертов Леандру. Несмотря на его вранье, за которым, очевидно, скрывался какой-то зловещий план. Несмотря на маленький рост, несмотря ни на что. И тот факт, что он не испытывает к ней вообще ничего, злил, но больше печалил.
Как ни странно, Анну совсем не интересовала его цель. Во-первых, по природе своей она была нелюбопытна и осторожна, а осторожность диктовала не совать нос в странные дела. Старая балерина называла это «избегать трудностей». Анне больше нравилась формулировка «не лезть на рожон». Во-вторых, жгучее разочарование от очередной любовной истории затмевало все остальное.
Таких историй в ее жизни было много. Анна знала, что привлекательна, а еще лучше знала, что, в конечном счете, это ничего не решает. Зеленые глаза, густые темные волосы, кожа, которая к лету приобретала оттенок молочной карамели… Внешность имела значение только до определенного момента. Этот момент – очередное расставание, более или менее достойное, но всякий раз очень для нее болезненное.
Однажды, устав читать психологическую попсу, она набралась смелости и спросила у очередной «истории»: «Что со мной не так?» «История» подумала и честно ответила: «Ты скучная. Ты хорошая, добрая, теплая, как нянечка в детском саду. И такая же незаметная. Иной раз, – сказала “история”, я даже забываю, что ты дома». «Да чего же тут плохого, – изумилась Анна. – Разве ты не чувствуешь себя спокойно и безопасно рядом со мной?» «Я чувствую себя сволочью, – призналась “история”, – оттого, что не замечаю тебя, и что мне с тобой, такой уютной и покладистой, смертельно скучно».
– Все из детства, все. Все от родителей. В терапию бы тебе, – советовала Лера. – Я тут думала в психологи податься. Мелкая подрастет – на курсы пойду. Буду тебя бесплатно лечить.
Анна представила себя на приеме у психолога Леры, содрогнулась и навсегда закрыла для себя тему «что со мной не так».
– Что-что… Да ничего, не везет просто. Прорабатывать детские травмы жизни не хватит, проще подождать.