тотчас же закружились вокруг меня, так что пришлось снова сесть. Я подождал. Предпринял еще одну попытку, и на этот раз, хоть и качаясь, как пьяный, я сумел устоять.
Я медленно потащился к морю: в голове бушевала боль, к ногам будто были привязаны гири. Опустившись на колени, я смыл кровь с рук и плеснул морской водой в пылающее от боли лицо. Соль обожгла, но эта боль вернула меня к жизни. Поднявшись, я осмотрел пустынный пляж и поплелся к своей одежде.
Одеться было не так-то просто. Дважды мне пришлось присесть и передохнуть, но в конце концов мне удалось одеться, я даже почувствовал, что более-менее ожил.
Что же произошло? Где Гленда? И где этот коренастый в мятом белом костюме?
Как в каком-то кошмарном сне, я побрел по горячему песку к своей машине. Открыл дверцу, с облегчением нырнул на сиденье и, повернув зеркало заднего вида, уставился на свое отражение. Правый глаз заплыл и почернел. Вся правая сторона лица, по которой меня так усердно бил коренастый, опухла, отливала красным и зеленым.
И все же, несмотря на яростную головную боль, моя мысль заработала. Я должен был играть в гольф с Брэнниганом через пару часов и во время игры собирался попросить его расширить наш кредит. Теперь это было исключено. Надо позвонить ему и отменить игру. Такая вот первоочередная задача. Потом уже Гленда… Но сначала – Брэнниган.
Я завел машину. По дороге из Феррис-Поинт было кафе, и я притормозил было возле него, чтобы позвонить, но, взглянув еще раз на свое отражение, понял, что произведу фурор, если появлюсь там, так что просто поехал дальше.
Мне повезло, что машин на дороге в это время было немного.
Голова раскалывалась, лицо все больше опухало. Если бы регулировщик заметил меня на пути домой, он бы точно меня остановил, но регулировщика не было.
Я уже едва соображал к тому времени, когда въехал в подземный гараж своего дома. Вывалившись из машины, я заметил, что машины Гленды на месте нет.
Через пять минут я сумел дозвониться до Брэннигана.
Я застал его буквально на пороге перед выездом в Шарнвилл. Сказал, что попал в автомобильную аварию, просил меня извинить.
– Сильно пострадал, сынок? – спросил он с беспокойством.
– Ну, мое лицо имело небольшую стычку с ветровым стеклом. В остальном я в порядке. Просто надо обработать ссадины.
– Что случилось?
– Какой-то чокнутый. Столкновения я избежал, а вот лицо разбил.
– Ужасно. Могу как-то помочь?
– Нет, спасибо. Все нормально будет. Простите, что убил нам игру.
– Не переживай, сынок, сыграем в другой раз. – И он повесил трубку.
Голова все еще раскалывалась, я пересек коридор и позвонил в дверь Гленды.
– Она уехала, мистер Лукас.
Я медленно обернулся. В конце коридора стояла с ведром и шваброй уборщица, старая негритянка.
– Уехала?
– Именно так, мистер Лукас. Уехала сегодня около семи утра со всеми своими чемоданами. Похоже, она ужасно спешила. Я предложила помочь, но она меня будто и