сына Гверна»!
Священник сокрушенно развел руками.
– Пожалуй, за мужеложество не буду. Ибо твое раскаянье искренне. А за другое – да.
– Это за что? – теперь настал черед изумляться герцогу.
– За Арктер. За всех невинноубиенных.
– Они убили Седоуса.
– И ты, сын мой, решил, как язычник, возвести ему жертвенный костер, куда бросил стариков, женщин и детей?! Решил отправить его на небо в огненной колеснице, багряной от крови младенцев?!
– Он был мне товарищем, он был мне отцом! За любого из тех, кто первым признал меня, кто ничего не побоялся и пошел за мной, ничего не прося взамен, я сделаю то же самое.
– Поэтому и будешь нести покаяние, пока не поймешь, что сотворил!
Лертэно вскочил и широкими шагами, взмахнув полами кафтана, прошел в центральный неф. Подняв голову, он посмотрел на серые своды храма и сказал:
– Буду перестраивать собор. Св. Альранд станет еще лучше, чем Архангелы в Кальярде.
– Зачем?
– Бог – есть красота. Люди это чувствуют. Они придут сюда, и некогда забытая усыпальница последних Эртеров вспыхнет розой веры. Вы ведь тоже этого хотите, не так ли?
– Ты говоришь красивые слова, сын мой. Но в твоей голове – полная мешанина всевозможных понятий.
Герцог обернулся к святому отцу и с мечтательной улыбкой ответил:
– О нет! Я точно знаю, что нужно делать. Это будет мой собор. Никто и никогда не упрекнет меня в том, что я забыл о Боге и о своих предках. Только красотой можно возродить наше былое величие… И знаниями… У меня пока нет слов, чтобы объяснить это. Но я чувствую, мне нужно ехать, увидеть весь мир. Взглянуть на то, о чем слагают легенды. Понять в чем тайна мирозданья, зачем есть народы, отличающиеся от нас. Проникнуть туда, куда до меня еще никто не отважился. И вы должны ехать со мной, быть рядом, чтобы нести свет Учения другим, не знающим о нем. А быть может, мы узнаем нечто, что сделает нас, да и весь мир прекраснее… Разве не в этом смысл жизни?
В наилучшем расположении духа герцог вернулся в замок. Насвистывая простенький мотив, он вприпрыжку побежал на кухню. Женщины, завидев его, сразу притихли и прекратили работу. Кроме одной, ради которой он и пришел. Она продолжала лениво перебирать зелень, не глядя в сторону Лертэно.
– Пошли все вон! – приказал Эртер. – Эй, черноглазая… останься.
Через три месяца герцог Гвернский прибыл в Армалон. Разумеется, ни в какие дальние страны он так и не отправился. Ни через год, ни через два. Никогда.
Глава 1
Шел 665 год от Милости Господни. Год, о котором потом долго говорили, вспоминая знамения и пророчества. Так же говорили и о лете 665-го, что выдалось на удивление холодным и мокрым. Беспрестанно моросил дождь, временами превращаясь в ливень, который любители красивых словес сравнивали с водяной стеной, низвергающейся с небес на грешную землю. На проезжих дорогах стояла хлябь, и случалось, что лошадь с всадником проваливалась по брюхо в жидкую грязь. В пограничных баронских городках, переходящих из рук в руки, улицы превратились в каналы, где смачно