мы в вашем районе нечаянно оказались.
– За нечаянно бьют отчаянно, – ухмыляется гопник. – Слыхал такую народную мудрость?
Тем временем подваливают остальные трое. Причем один обходит друзей сзади, отрезая путь к бегству. Кроме них шестерых, в переулке никого. Да если б и были прохожие – невелика разница.
«Подумаешь, четверо гопников трясут залетную школоту – обычное дело. Не городскую полицию же вызывать из-за такой ерунды, верно? А уж о том, чтобы самому вмешаться, и вовсе речи нет, мне здесь еще жить. К тому же ничего страшного с пацанами не случится. Максимум – пара синяков и разбитый нос. Не убьют же их, в самом деле. В Москве убивают только взрослые серьезные люди. И не менее взрослых и серьезных людей».
Так думает средний московский обыватель и торопится дальше по своим обывательским делам. Так он думал и поступал всегда – и сто, и триста, и пятьсот лет назад, и так будет думать еще через сто или двести лет. Если, конечно, что-то очень резко не изменится в этом не самом лучшем из миров.
– Но бить мы вас не станем, не ссыте, – продолжает зачинщик и оборачивается за поддержкой к длинному сутуловатому товарищу, явно вожаку этой шайки, который стоит с нарочито скучающим видом, засунув руки в карманы. – Скажи им, Годла.
– Мы люди мирные, – цедит сквозь зубы Годла. – Но справедливые. Это наш район. По пять энерго с загривка, и никто не уйдет обиженный.
«Что же делать? – быстро думает Олег. Хмель слетает с него, словно желтый лист с клена под порывом октябрьского ветра. – В кармане лежат десять энерго – мать попросила купить кое-какие продукты к поминкам, и отдать эти деньги… Нет, невозможно. Но и драться бессмысленно, силы явно неравны. Стоп. Как он сказал? Годла?»
– Годла? – спрашивает Олег, подчиняясь дерзкой мысли, внезапно, как и положено всякой дерзкой мысли, пришедшей ему в голову. – Танкист?
– Ты меня знаешь? – хмыкает длинный, в его глазах загорается подобие интереса.
– Знаю. Видел игру твоего клана «Московские варвары» с «Веселыми черепами» месяц назад на карте Бойня в Гольяново. «Черепа» вас тогда сделали, как детей.
Лицо длинного краснеет.
– Так ты фанат «Черепов», что ли? Ну, тогда молись, школота…
– Я не фанат, – перебивает его Олег. – Я танкист-одиночка, не вхожу ни в какой клан. Мой никнейм-позывной – Шалый. И я вызываю тебя на дуэль. При свидетелях. Все слышали? Танкист Шалый вызывает танкиста Годлу. Если что, запись на моем комме все подтвердит. Сразу предупреждаю, что она по ходу передается в облако[8], так что стереть ее могу только я сам.
Рядом громко икает Ряба. То ли от неожиданности, то ли от выпитого.
Годла таращит глаза и скребет плохо выбритую щеку. Остальные двое разочарованно переглядываются, а третий, зашедший Олегу и Мишке в тыл, оставляет свой пост и присоединяется к товарищам. Ему уже ясно, что добыча ускользнула.
– Дуэль? – обескураженно переспрашивает Годла.
– Ага, – весело подтверждает