Ты же слышал её, у них слабые двигатели. Несколько месяцев они потратят, чтобы добраться до пояса Койпера. Едва ли можно сравнивать улитку и гепарда.
– Мы ничего не знаем о Содружестве, – заметил Беринхарт. – Это закрытая страна, которая почти не общается с внешним миром. Их технологии нам не известны и, возможно, они опережают нас. Не стоит недооценивать врага.
– Адольф прав, – согласно закивал Арджун. – Всегда считай своего врага сильнее себя. Нет ничего хуже, чем недооцененные силы соперника.
– В любом случае, мы ничего не станем делать, даже если корабль Содружества догонит нас, здесь или на той стороне, – заключил Финниган. – Может, отдалённо мы и участвуем в политике, но всё же это не наше дело. К тому же, они такие же люди, как и мы.
Арджун рассмеялся и похлопал Макса по плечу.
– Это он на тебя намекает.
Резник одёрнул плечо, сложил руки на груди и изрёк несколько обиженным голосом.
– То, что я родился в Содружестве, не означает, что я один из них. Я вырос в Чизике и считаю Лондон своим домом.
Беринхарт повернулся к индусу и недовольно покачал головой.
– Зачем ты это начал? – спросил австриец. – Теперь мы будем вынуждены в тысячный раз слушать трагическую историю переезда его родителей в Королевство.
Беринхарт и Арджун едва сдерживали смех.
– Я здесь капитан! – разозлившись не на шутку, воскликнул Макс. – И никто не смеет смеяться надо мной!
– Слышу слова не мальчика, но диктатора! – произнёс Арджун и рассмеялся в голос. – У вас это в крови, диктовать свою власть?!
Макс шумно втягивал воздух носом. Он знал, что на самом деле никто так не считает. И всё же за годы жизни в чужом городе, ставшем родным, Резник слышал немало издёвок на тему своего происхождения.
Наконец, справившись с эмоциями, Макс ехидно улыбнулся и посмотрел Арджуну в глаза.
– Зато мой народ никогда не был рабами Британцев, – произнёс Резник, намекая индусу на далёкое колониальное прошлое.
– Ну всё, достаточно! – закричала Антарес. – Вы сейчас наговорите друг другу гадостей и неделю не будете общаться. Мы это уже проходили. У нас нет времени на ваши детские психологические травмы.
– Твоя жена права, – улыбнулся Финниган. – И хоть она всего лишь ирландка, я считаю, в этот раз к ней можно прислушаться.
В глазах Антарес вспыхнули ярость и многовековая ненависть к британцам. Она стиснула зубы, оправила рыжеватые волосы и почти прошипела:
– Может, я и вправду «всего лишь ирландка». Но я никак не могу взять в толк, почему мы позволяем какому-то британцу командовать нами?!
– Во всём Королевстве ты отыскала русского и вышла за него замуж, детка, – улыбался во все зубы Финниган. – Хоть один британец должен быть в твоей жизни!
Антарес надула губки. Ноздри её дрожали, а грудь, переполненная гневом, часто вздымалась. В нависшей тишине ощущалось напряжение. Разные по происхождению, эти люди нашли причины,