такому радушному приёму. Думаю, меня можно извинить, я вышел из комы всего полтора часа назад. Мне уже немного рассказали об этом месте. А также о враче-Чудотворце, который лечил меня. О вас же, ваше величество, знает весь мир. Боюсь, я недостаточно красиво приветствую богиню. Надеюсь, вы отнесётесь к смертному со своей знаменитой благосклонностью.
–
Ты говоришь хорошо! – рассмеялась Афродита. Её смех был совсем девчачий, ничуть не похожий на сдержанные звуки высокородных особ нашего мира. Она хохотала с искренним весельем, совершенно не стесняясь смертного. – Смотрю, принял совет наставника. Будь самим собой, инспектор. Здесь так не хватает человеческой раскрепощённости, юмора, свободы. Мои граждане живут еще в позапрошлом тысячелетии. Они служат мне и боятся. Если не меня, так моих родственников. Я же обожаю людей за то, что они стали религиозно свободными и независимыми. Вот ты, например, атеист, верно? Не скажу, что они мне нравятся, но…
–
Я иудей, – невольно перебил инспектор.
–
Это понятно, но в церковь не ходишь. Только по долгу службы – верно? Давай-ка договоримся, что ты не будешь мне подданным, или последователем, или поклонником. Будешь другом, хорошо?
Калеб кивнул. Слово богини – закон, как-никак. Наверное, она действительно устала от придворной жизни. Сколько ей лет, интересно? Даже страшно подумать. И каждый день одно и то же, одно и то же. Неудивительно, что она любила спускаться с Олимпа и бродить среди людей. Когда ты смертный, жизнь намного разнообразней. Интересно, а сейчас она часто общается с людьми? Наверное, да. Отсюда и отсутствие тщеславия, современность. В мифах она совершенно другая.
–
У меня есть вопросы, если позволите, – он решился направить беседу в нужное русло. – Зачем вы меня пригласили? Почему спасли?
–
Так захотела моя сестра.
–
Какая из них?
–
Её имя вам пока что ничего не скажет. Она не богиня. Но я люблю её больше остальных. А ещё я люблю людей, поэтому именно ко мне она и обратилась за помощью. Афродиполис – в вашем распоряжении. Но не весь Олимп. В нашей семье последние пару десятков веков утвердилось особое отношение к смертным. Люди – сами по себе, боги – сами по себе. Очень немногие из нас интересуются землей.
–
А зачем я вашей сестре?
–
Она сама расскажет. Скоро я тебя отпущу, и ты с ней встретишься.
–
А сами вы часто спускаетесь вниз? На земле есть люди, с кем вы общаетесь? Или вы всех доставляете сюда, наверх?
–
Все о нас знают, но верят единицы. Друзей среди смертных, с кем боги Олимпа лично общаются, у нас очень мало. Зато в суе наши имена повторяют постоянно. Мы перестали обращать на это внимание давным давно и уже не откликаемся на молитвы. Из сотен тысяч молитв, обращенных ради смеха, одна оказывается истинной. Но никто не станет так себя утруждать,