долларов управляют дельцы с Уолл-стрит, берущие высокую плату за свои услуги, сверхприбыли будут получать менеджеры, а не клиенты».
В казино всегда выигрывает заведение, на скачках – ипподром, в лотерее – государство. В инвестировании все точно так же. В этой игре в выигрыше всегда финансовые крупье, а инвесторы как группа проигрывают. После вычета затрат на инвестирование состязание с фондовым рынком – это проигрышная игра.
Чем меньше перепадет крупье с Уолл-стрит, тем больше достанется Мейн-стрит, т. е. рядовым инвесторам
Таким образом, успешное инвестирование – это снижение доли Уолл-стрит в доходности, которую приносят наши компании, и увеличение того, что достается Мейн-стрит (т. е. вам, дорогой читатель).
Ваши шансы получить справедливую долю рыночной доходности значительно возрастут, если вы минимизируете торговлю акциями. Как показало одно из исследований, в период сильного роста рынка в 1990–1996 гг. самые активные трейдеры (они составляют одну пятую часть от общего числа инвесторов) обновляли свой портфель более чем на 21 % в месяц. Хотя они и получали на этом бычьем рынке годовую доходность 17,9 %, торговые издержки снижали ее на 6,5 % до 11,4 %.
Инвесторы взаимных фондов, кроме того, слишком уверены в своих познаниях. Они выбирают фонды, ориентируясь на последние, а иногда долгосрочные результаты менеджеров, и часто нанимают консультантов для этого (Уоррен Баффетт называет их «помощниками», и о них мы поговорим в следующей главе). Но, как я объясняю в главе 12, консультанты делают выбор еще менее успешным.
Упуская из виду затраты, многие инвесторы с готовностью выкладывают комиссионные и плату за обслуживание и невольно несут значительные, но не афишируемые транзакционные издержки, связанные с чрезмерно активным обновлением портфеля. Инвесторы фондов уверены, что стабильно выбирают лучших менеджеров. Они ошибаются.
Инвесторы взаимных фондов уверены, что с легкостью могут выбрать лучших менеджеров. Они ошибаются
Все совсем наоборот: шансы на успех больше у тех, кто, вложив средства, выходит из игры и никогда не несет ненужных затрат. Почему? Просто потому, что они владеют долями компаний, которые как группа генерируют значительную прибыль, выплачивают дивиденды собственникам и реинвестируют то, что осталось, в дальнейший рост.
Конечно, многие компании терпят крах. Фирмы со слабыми идеями, негибкими стратегиями и плохим менеджментом в конце концов становятся жертвами созидательного разрушения, которое является отличительной особенностью конкурентного капитализма. Но исчезают они только для того, чтобы освободить место новым компаниям[3]. В целом в долгосрочной перспективе компании растут вместе с нашей процветающей экономикой. С 1929 г., например, номинальный годовой темп роста нашего валового внутреннего продукта (ВВП) достигал 6,2 %, а годовая прибыльность национальных компаний до налогообложения росла на 6,3 %. Корреляция между ростом ВВП и ростом корпоративной прибыльности составляет 0,98 (1,0 – идеальная