объятиях, уставшая и вымотанная собственными слезами, но к ножу и желанию умереть больше не возвращается. Он по голове, по волосам ее гладит и прекрасно знает, как к этому отнесутся все другие, но сейчас на это настолько все равно, что они там на своей горе кажутся смешными и ничтожными. А ему совсем не очередная любовница нужна. Он мог бы найти их и там.
Ему определенно точно нужна она.
Он решает это так просто. Всего за одну ночь, когда она мирно спит у него на плече, дышит мерно и совершенно еще не подозревает о том будущем, которое он для нее готовит, сам не будучи ни к чему подготовленным.
Только утром она не плачет больше. По щеке его гладит и смотрит удивленно, когда просыпается.
– Ты должен был исчезнуть.
– Может, я надеялся хотя бы на один-единственный поцелуй.
– А потом исчезнешь?
Он мотает головой.
– На самом деле я думал о кое-чем другом.
– И о чем же? – она спрашивает спокойно, без какой-либо опаски. И это почти смешит его. – По-твоему, я смешная?
– Нет. Совсем нет.
Дионис ее пальцы со своими переплетает и смотрит на их ладони рядом.
– Скажи мне, ты доверчивая?
Она хмыкает горько.
– Я же поверила ему, что он женится на мне.
Он губы облизывает и на бок переворачивается.
– А если я захочу жениться на тебе?
Ариадна пальцы свои из его выкручивает, отодвигается и смотрит почти враждебно.
– Значит, думаешь, что я все же смешная.
– А вот и нет, – он паузу выдерживает, руки к ней не тянет и просто наблюдает. Позволяет то ли ей привыкнуть, то ли себе. – Хочу на тебе жениться.
Она бровь выгибает и сначала выглядит скептично, а потом улыбка появляется на ее лице.
– Ты сумасшедший.
– Это еще почему?
– Ты обо мне ничего не знаешь.
– Я знаю, что мне нравится быть рядом с тобой. С другими не настолько, как с тобой.
– И много с кем ты вообще бываешь? Ты вряд ли сильно старше меня.
Он усмехается, в хитром взгляде загораются угли. И она понимает еще до того, как он произносит это вслух. Она – а ему еще только предстоит это узнать – всегда понимает до того, как он заговаривает.
– Быть не может… – выдыхает она и ладонью губы прикрывает.
Дионис волосы с лица убирает в сторону.
– Ты бы хотела стать моей женой?
– Быть не может… – повторяет она, взглядом прикипая к его глазам. И видит в них горящие угли, видит в них винные реки.
Видит в них все то, чего никогда и не должна была бы видеть. А он только улыбается. Руку к ней протягивает, ладонью вверх.
– Я подарю тебе бессмертие, и мы будем вместе, пока ты этого будешь хотеть. Но только если ты согласишься.
Способность говорить возвращается к ней не сразу. Она смотрит на него, изучает его, но видит лишь то, что он позволяет увидеть.
А потом все же спрашивает:
– Ты скажешь мне, кем являешься на самом деле?
Он