его в профиль. Он проходит, не поворачивая головы в нашу сторону.
Птица-сердце где-то внутри клетки ударяется о прутья, и я снова оказываюсь в кабинете у психолога.
Он что-то записывает. О чем я ему только что рассказывал? Ах да…
Утро. Я сижу на пассажирском сиденье, пристегнут. Жена за рулем – она везет меня в поликлинику на амбулаторный осмотр к хирургу.
Мы выезжаем на первый перекресток, и я знаю, что сейчас в нас врежется машина. Джип, например. Прямо в переднюю правую дверцу.
Я задерживаю дыхание и сжимаю ремень безопасности так же, как сжимал ремень в больнице.
Мы проезжаем второй перекресток – горит зеленый свет. Я жду удара. Если это произошло однажды, это может случиться еще раз. Например, прямо сейчас, прямо здесь.
Мы выезжаем на следующий перекресток, и жена осторожно поворачивает машину влево. Я начинаю кричать.
– Я снова приехал к вам на метро, – говорю я.
Психолог записывает. Со лба у него стекают капли пота – кондиционер в кабинете не работает, и летняя жара донимает нас обоих.
– Опять? – спрашивает он. – Мы с вами столько раз обсуждали, что вам нужно взглянуть в лицо своему страху. Вы не сможете сделать это в метро.
Я молчу и думаю о тех, кто боится ездить на метро. У всех свои недостатки. Я вот боюсь садиться в машины к незнакомцам и поворачивать налево.
– Вы говорите, в годовщину аварии планируете сидеть дома? – спрашивает психолог. Я киваю. – Ну так вот, – продолжает он, – вы должны будете в тот день не прятаться, а выйти в тот самый час на то самое место и сесть в первую же остановившуюся машину.
Я говорю, что не могу этого сделать. Я объясняю это спокойно и уверенно, как вэдэвэшник объяснял мне, как встать с кровати с помощью ремня. Говорю, что у меня прогресс. Я уже могу ездить на машине на небольшие расстояния вместе с женой. Что даже пробовал сесть в такси, но потом выходил через несколько кварталов. Опасность слишком очевидна, чтобы ею пренебрегать.
Психолог непреклонен:
– Считайте это экзаменом. В тот же день. В то же время. На том же перекрестке. Останавливайте первую машину, садитесь на пассажирское сиденье – и вперед! Сами увидите – вам сразу станет легче! Нужно закрыть эту страницу своей жизни и двигаться дальше.
Когда он говорит о страницах, я думаю о толстой папке с заголовком «Административный материал» с торчащим из нее краем миллиметровой бумаги. Вспоминаю, какой ровной и безопасной кажется на бумаге Первомайская улица. Думаю о летнем вечере, когда солнце только-только село, и начинает стремительно темнеть.
Я думаю об этом и понимаю, что уже стою на перекрестке Первомайской и 5-й Парковой. 22 часа. 23 июля. Я медленно поднимаю руку.
Пару минут никто не останавливается, рука начинает уставать, но потом возле меня резко тормозит черная запыленная машина – в сумерках я даже не успеваю рассмотреть модель.
Стремительно, чтобы не успеть передумать, я сажусь на пассажирское кресло, бормочу адрес, захлопываю дверцу и судорожно начинаю дергать ремень