поможет раскрыть глаза королю на козни Сесиля. Петицию надо будет подать, когда король, находившийся в это время в Гринвиче, поедет в свой Виндзорский дворец. Грей заявил, что не имеет ничего против предложенного плана.
Через несколько дней Грея посетили Брук и Маркгам и задали деликатный вопрос: как поступить, если королевский эскорт нападет на отряд дворян, когда они приблизятся к Якову, чтобы подать петицию? Грей осторожно заметил, что ни при каких обстоятельствах нельзя сопротивляться королевской страже. Разочарованные посланцы вернулись с этой вестью к Уотсону. Что было делать? Ловкий патер быстро изменил план. Поскольку для предоставления петиции Грей должен был ехать с группой других дворян, можно было завязать схватку с королевской свитой, не сообщая ему заранее об этом.
Решив предать протестантов, с которыми велись переговоры, патер Уотсон с такой же готовностью решил пожертвовать и своими сообщниками по заговору.
Вскоре предприимчивый патер велел доложить о себе сомерсетширскому помещику сэру Эдварду Пергаму, который обладал тремя необходимыми, с точки зрения Уотсона, качествами. А именно: преданностью католической церкви, решительностью характера и достаточно ограниченным умом, чтобы, не размышляя, взяться за порученное ему дело. Уотсон сообщил Пергаму, что король находится накануне принятия католической веры, а вслед за ним вернется в лоно святой церкви большинство его вельмож.
Он уверил Пергама, что сам папа Климент повелел всем верующим католикам охранять государя от угрожающей ему опасности. Какой? Группа протестантов собирается напасть на короля и верных ему католических придворных. Если бы сэру Эдварду удалось собрать своих католических друзей, то он сумел бы воспользоваться таким неповторимым случаем. Он спас бы короля от заговорщиков, после чего нужно ли сомневаться, что его величество, отвезенный обратно во дворец, не только сразу же отменит все репрессивные меры против католиков, но сделает своего спасителя Пергама первым после себя лицом в государстве.
Уотсону казалось, что заговор уже готов и каждый его участник будет действовать по плану, нисколько не подозревая об отведенной ему в действительности роли. Однако Грей был умнее Пергама и почувствовал ловушку. Когда к нему снова пришли посланцы Уотсона, он разъяснил, что, если католики желают подать петицию королю, они это могут сделать сами, без участия протестантов. Вскоре после этого Грей уехал во Фландрию, где английские войска участвовали в войне против Испании.
Где тонко, там и рвется, гласит старая пословица. Отъезд Грея еще не означал провала. К тому же можно было найти кого-либо другого на роль, предназначенную для Грея. «Тонко» оказалось в неожиданном месте, там, где обретался на совещаниях заговорщиков толстый мистер Бруксби, тот самый, супруга которого осчастливила его наследником в Уайт-Уэбсе. Бруксби сообщил все детали заговора Гарнету. В свою очередь иезуитский провинциал послал своего подчиненного – отца