сирийский. Или незаконнорожденный. Да какая разница?
– Интересно!
– Ты и в самом деле просто маленькая девочка.
– Почему это я маленькая?!
– Потому что человеку совершенно не нужно знать то, что ему не нужно.
Клеопатра захихикала. Маленький евнух рассердился:
– Ну, и что тут смешного?!
– Ну, нужно, не нужно… Слова одинаковые…
– Ты несерьезна!
Теперь пришел черед сердиться девочке.
– А зачем мне быть серьезной? – прищурилась она. – Разве я могу что-то сделать? Как-то повлиять на события? Разве что пореже попадаться «любезной сестре» на глаза.
– В таком случае я могу больше не приходить по утрам, – надулся Мардиан.
Клеопатра погладила друга по руке.
– Приходи, пожалуйста. Я… мне просто так одиноко.
– А твоя няня?
– Няня Ати? Она любит меня, заботится… когда никто не видит. Но она… даже не пытается понять. Она просто жалеет. Слушай, а давай убежим?
– Куда? – не понял Мардиан.
– Не «куда», а «откуда». Сбежим из дворца. Отправимся странствовать…
Маленький евнух покачал головой.
– Во-первых, нас достаточно легко будет найти: не так уж часто встречаются маленькие красивые девочки, путешествующие в компании молодых кастратов. Во-вторых… во-вторых, пока ты во дворце – твоя жизнь вне опасности. Понимаешь?
Девочка не понимала.
– Как это – «вне опасности»? Береника шпыняет меня, когда только видит.
– Не переживай, Арсиное и Птолемею-старшему тоже достается.
Девочка и не переживала по этому поводу – как-то почти не вспоминала о своих сводных брате и сестре. Разве что – о самом младшем Птолемее: он был такой крохотный и милый… Немного похожий на котенка – такой же беспомощный.
– Понимаешь, пока ты во дворце – ты царская дочь.
Девочка фыркнула.
– Да уж. Очень заметно. Царская дочь спит на полном блох тюфяке, ее походя пинают ногами пробирающиеся в спальню ее сестры любовники, иногда она спит прямо на кухне, среди грязной посуды. Ее заставляют чистить…
– Заставляли. И по-моему, безуспешно.
– Это не важно. Согласись, что сестрица обращается со мной не так, как полагалось бы обращаться с сестрой. Я уже не говорю – с дочерью царя. А ты говоришь, что во дворце безопасно.
– Как только ты покинешь дворец, за твою жизнь никто не даст ни единого асса[2]. За тобой сразу отправят наемного убийцу. И никому не придет в голову кого-то обвинять. Сбежала девчонка, и сбежала. А там – то ли бродяги убили, то ли звери разорвали, а может, змея ужалила. И нет претендентки на престол. А вот пока ты во дворце, народ знает, что царская дочь Клеопатра жива. И если она вдруг внезапно умрет, Беренике это припомнят. Теперь понимаешь?
Девочка кивнула.
– Вот то-то. Именно потому к Трифене и таскают самых лучших лекарей.
– А что с ней?
Мардиан дернул плечом.
– Ты хочешь знать, что говорят врачи? О чем сплетничают в народе? Или правду?
Девочка