Порядок казней действительно не важен. Вернее, все казни одинаково важны, из чего следует, что они не важны вовсе. Впрочем, что те, что другие – все виновны. Заметьте, кстати, что грабить граждан напрямую не более безнравственно, чем вводить косвенные налоги через цены на предметы первой необходимости. Управлять – значит грабить, это всем известно. Только способы есть разные. Я буду грабить открыто. Это высвободит низший персонал. (Управителю, резко.) Ты исполнишь этот приказ без промедления. Все римляне подпишут завещания сегодня вечером, а жители провинций – самое позднее через месяц. Разошли гонцов.
Управитель. Цезарь, ты не отдаешь себе отчета…
Калигула. Слушай меня хорошенько, тупица. Если казна имеет значение, тогда человеческая жизнь его не имеет. Это ясно. Все те, кто думает, как ты, должны согласиться с этим рассуждением и полагать, что их жизнь – ничто, коль скоро деньги для них – все. А пока я решил быть логичным, и, поскольку власть принадлежит мне, вы увидите, во что вам обойдется эта логика. Я искореню противоречия и противоречащих. Если надо, начну с тебя.
Управитель. Цезарь, моя добрая воля не подлежит сомнению, клянусь тебе.
Калигула. И моя тоже, можешь мне поверить. Доказательство – что я готов стать на твою точку зрения и счесть государственную казну предметом, достойным размышления. Одним словом, будь мне благодарен, ведь я принимаю твою игру и играю твоими картами. (Помолчав, спокойно.) К тому же мой план гениален своей простотой, поэтому прения прекращаются. У тебя есть три секунды, чтобы исчезнуть. Считаю: раз…
Управитель исчезает.
Цезония. Я тебя не узнаю! Что это, шутка?
Калигула. Не совсем так, Цезония. Это педагогический прием.
Сципион. Но это невозможно, Гай!
Калигула. Вот именно!
Сципион. Я тебя не понимаю.
Калигула. Вот именно! Речь как раз идет о невозможном, вернее, о том, чтобы сделать возможным невозможное.
Сципион. Но в такой игре нельзя остановиться. Это развлечение безумца.
Калигула. Нет, Сципион, это призвание императора. (Откидывается назад с выражением усталости на лице.) Наконец-то я понял, в чем польза власти. Она дает кое-какие шансы невозможному. Отныне и на все грядущие времена моя свобода безгранична.
Цезония (грустно). Надо ли этому радоваться, Гай, я не знаю.
Калигула. Я тоже. Но я думаю, что с этим надо жить.
Входит Херея.
Херея. Я узнал, что ты вернулся. Молю богов о твоем здоровье.
Калигула. Мое здоровье благодарит тебя. (Помолчав, внезапно.) Уходи, Херея, я не хочу тебя больше видеть.
Херея. Я удивлен, Гай.
Калигула. Не удивляйся. Я не люблю литераторов и не выношу их вранья. Они говорят, чтобы не слышать себя. Если бы они себя слышали, то поняли бы, какие они ничтожества, и замолчали. Нет, хватит, лжесвидетели мне отвратительны.
Херея. Если мы и лжем, то чаще всего непреднамеренно. Я не признаю себя виновным.
Калигула. Ложь не бывает невинной.