руку за деньгами.
Никита хмыкнул с пониманием, и отдал двести за двоих.
– Спасибо, не забыл про камрадов, – похлопал по плечу друга Никита, – пошли, что ли.
Они прошли по лестнице вниз, к регулярному саду Парка, месту, неоднократно снимаемому в кино, мимо двух белых львов, лежащих мордами обращенными друг к другу, и разевающих пасти, впрочем, совсем нестрашные. Тут стоял и памятный обелиск, и начинался целый Пантеон под открытым небом, с парными статуями богов и богинь, и в центре всей композиции стояла большая статуя бога Скамандра, человека, согласно мифов, удостоенного обожествления. А ближе к Оранжерее была воздвигнута на высоком постаменте статуя Минервы, символизирующая мудрость мира и тайны, скрытые в расположении аллей и статуй парка. Статуя Минервы выдавала увлеченность графа Шереметева учением гностиков. И в саду виллы в Стра, в центре Лабиринта, имеется такая же статуя, на высоком постаменте с площадкой обозрения. Страдающий Геркулес, покрытый шкурой, посмотрел на них укоризненно, но они прошли и мимо Венеры и Плутоса, в направлении аллей, символизирующих стремлении к счастью, богатству и любви. Медленным шагом троица шла по дорожке, и Никите показалось, что бюст Сибиллы, юной девушки с вздернутым носиком, улыбнулся ему, обещая скорую разгадку тайны. Юноша посмотрел повнимательнее на бюст и постамент, украшенный акантом и пальметтой, знаками преодоления трудностей и возрождения.
– Что увидел? – спросила его Катя, тормоша юношу а руку, – что нового нашел?
– Повнимательнее посмотрел на постаменты бюстов, и тут налицо закономерность, изображение аканта и пальметты, и волюты на постаменте, – и он показал рукой на рельефные знаки, – акант- преодоление трудностей, пальметта- возрождение, этот знак венчал собой все античные храмы Эллады, а волюта- знак, изображаемы на капителях колонн, как видно, служащий основой и аканту и пальметте, порождающий их.
Игорь взглянул на друга, чуть наморщил брови, и они уселись на чугунной скамейке, и достали свою еду.
– Скамейки здесь тоже красивые, – оценила девушка, присаживаясь прямо на чугунные завитки прихотливого литья, – и статуи парные
– Здесь все красиво, – добавил Никита оглядывая прекрасно постриженные кусты и деревья, и неспешно проехавшую мимо них повозку с темно красными колесами. Он все косился назад, на охраняемый бюстами двух дев, павильон Эрмитаж. Но и есть хотелось, и они втроем синхронно впились в свои бургеры, получая несказанное удовольствие от их незамысловатого вкуса.
– Я больше КФС люблю, – проговорила неотчетливо Катя, – Соса сола и бургеры с курочкой.
– Да и эти, из БургерКинга ничего, – добавил Никита, – спасибо, Игорь, не дал умереть от голода.
– Да о чем ты говоришь, – ответил их товарищ, улыбаясь, – еда- дело святое.
Даже казалось бы, простая еда, в хорошем месте и хорошей компании превращается в нечто необыкновенное.
Эрмитаж,