Одиссея. Лестница музея, прекрасная, подобная лестнице, ведущей на Акрополь, Пропилеям античности. Он бросал восхищенные взгляды влево и вправо, чувствуя всю прелесть прикосновения к прекрасному. Перед ним и сокровищницей искусства оставались лишь дубовые двери, обитые бронзой..Открыл дубовые двери музея с бронзовыми ручками, с декоративными медными пластинами, украшенными звездами Аргеадов, так что казалось, что и сам Александр Великий оставил здесь свой след. Архитектор, очевидно, имел понятие о философии гностиков, если имел понятие о смысле того атрибута. Купил билет, и пошел осматривать залы музея. Ряд статуй древнегреческих богов проводил его, а Ариадна так и лежала на своем месте, не пробуждаясь от вечного сна. Сокровища Шлимана были необыкновенны, Никита сделал несколько снимков диадем и нефритовых топоров, и пошел направо, где был зал с древнегреческими находками, множеством прекрасных сосудов, терракотовых статуй, и небольших бронзовых артефактов, а венцом собрания, стоявший в центре зала, был саркофаг Уварова, вывезенный из Италии в 19 веке. Юноша обходил артефакт, осматривая првосходную резьбу по мрамору с изображением триумфа Диониса. Никита понял, а вернее его просто осенило, он даже задохнулся. Это же не саркофаг! Эллинские саркофаги изготовлялись в виде уменьшенных копий эллинских же храмов, были прямоугольными, с крышкой в виде двускатной крыши этих сооружений, увенчанных пальметтой.
Саркофаг графа Уварова
Римский саркофаг тоже был прямоугольным, придвигался к стене склепа, и одна из сторон была всегда без рельефа, но с плоской крышкой. Кроме того, здесь не было даже надписи с именем умершего, но и на всех леносах, всех без исключения, изображался только Дионис, его спутники, его триумфы и победы, и никогда Прозерпина, Персефона, Аид, Танат или Цербер, ничего, что бы изображало подземное царство. А Дионис, как известно, жил как человек, умер как человек, и возродился, как бог. То есть все, все без исключения леносы связаны с культом Диониса, как с культом возрождения. И юный культуролог непроизвольно стал рассматривать внутренность леноса, но он был закрыт заглушкой до самого края бортика артефакта. Но внутренность мраморного артефакта не была отшлифована, тот есть он не был ванной для омовений, а был именно инструментом жестких инициаций. Дальше ему стало неинтересно, и он в задумчивости покинул музей.
*****
Игорь ворвался в экспозицию первый, и стал просто пожирать глазами расписную итальянскую посуду 16века, привезенную, очевидно, Петром Борисовичем Шереметевым из Рима или Флоренции. Далее он изучил фарфор в стиле ампир, посмотрел с тоской на унылые художественные альбомы на столиках, и посмотрел на сменную экспозицию, фигурки из фарфора 19 века. Катя подошла к витой узкой лестнице, но перед этим высмотрела все двери внутри, и стала грациозно подниматься наверх, бросая взгляд и на фрески на потолке. Итальянский стиль художников