и в его голосе я вдруг услышала нотки упрека, очень похожие на тон Николая. Сильнейшая боль пронзила мое сердце. Наступило отчаяние. Я представила себе, что пока сижу с подругой в баре, мой муж сидит на кухне и описывает сыну свою версию моего отсутствия.
Как я не думала об этом раньше? Ване уже было двенадцать лет – подросток! Русоволосый, кареглазый, он был похож на моего первого мужа. Я очень любила сына, но не знала, как сказать о наших разладах с мужем. Я понимала, что в его душе возникают вопросы, но мне казалось, что сына не надо посвящать в семейные проблемы. Да и вообще, рассуждала я, он со временем сам разберется, кто прав из нас, а кто виноват.
И эти его слова в мой адрес вдруг окунули меня в реальность, словно кто-то ледяной водой окатил: он не разобрался. Его пытливый ум искал ответы на то, что казалось непонятным. Поскольку я ему ответов не давала, он слушал отца.
Часто наблюдая выпады Николая против меня, видя, что я на них не отвечаю, мой сын стал понимать: такое общение в семье – норма. Все эти годы муж постоянно наполнял себя желчью и выплескивал ее на меня. Но мало того, что он не менялся сам, он передавал это детям, которые вольно или невольно стали впитывать модель его поведения. Такой мужчина, как мой муж, не учил детей тому, что поможет им стать нравственными, уравновешенными и гармоничными людьми. Все происходило наоборот! Какой смысл тогда оставаться? Последняя зацепочка, которая меня еще как-то удерживала в этом браке, в одно мгновение оборвалась. Я очень легко представила свое будущее без этого человека. И поняла, что так будет лучше. И мне, и детям.
Всего за несколько минут того вечера я поняла, что мне надо все менять. Надо вновь брать жизнь в свои руки и приводить ее в соответствие с ценностями, которые я на самом деле считала важными для себя и детей.
– Довольно, Николай. Мои годы бесконечного терпения закончились. Я переезжаю с детьми к родителям и подаю на развод.
– Да чтоб ты знала, я давно в твоей милости не нуждаюсь. Думаешь, интересны мне такие мягкотелые, как ты? Даже слова поперек сказать не можешь. Огонь-баба, бой-девка, вот кто у меня есть, и уже не один год! – сообщил мне пьяный Николай новость напоследок.
Вот еще одна горечь, результат моих пустых усилий! Но у меня уже не осталось сил в душе для злости, желания высказаться, излить всю боль, которую я прятала все эти годы даже от себя. Я могла только одно: крепко держа детей, выдернуть себя вместе с ними из этого болота.
Бракоразводный процесс в суде затягивать не стали. Хотя, как правило, если в семье есть дети, дают подумать еще месяц-два. Видимо, ситуация была прожита настолько полно, что этот шаг был логичным ее завершением. А мне надо было над многим поразмыслить.
Хочется, не делая больших выводов, представить для размышления три темы, которые прослеживаются в этой главе.
Ревность. Такое чувство рождается из глубокой неуверенности в себе. У Николая в сознании формируются негативные иллюзии, которыми он компенсирует непроработанные в себе душевные качества, а гнев и неудовлетворенность направляет