Как странно. На улице конец лета, первые желтые листочки, а здесь просто зелень. Просто деревья. Безвременье.
Глянул на Соньку пристальнее.
– Что? – Не поняла та.
– А когда ты покрасила волосы? Вот только что, за углом, они были желтые, а стали рыжие. В голубых зайчиках.
– Вот еще! Зайчики в твоих глазах. Они что-то косят, по-моему… – Внимательно глянула ему в самые зрачки: – Бредишь ты или нет? За каким углом?
Он мотнул головой куда-то.
– Чудик! Ты как оказался в зимнем саду?
– А это сад?
– Сад. Зимний.
– Как странно. Даже летом он зимний.
Сонька прикрыла ему рот ладонью:
– Харэ, чувак! Так мы ни до чего не договоримся. Давай по порядку. С самого начала.
Жорка вдруг обиделся:
– Авраам родил Исаака…
– Допустим. Теперь так: не с самого начала, а с начала этого дня.
…
Утро минувшего воскресения. Солнце прячется в дымке.
Жорка вышел из автобуса на знакомой остановке. Зашагал по тротуару.
Улицы перекрыты. Отряды ССиП просеивают горожан.
Мать как знала:
– Опять в зоопарк? Как на работу! – Попеняла она ему перед уходом. – С Чорным опять? Один? Ещё хуже. А если облавы?
И вот!
Легко узнавая по глазам отступников, не желающих соблюдать спокойствие, гвардейцы вытягивают их из толпы. Одних отшвыривают, других бьют дубинками. Битые сами идут к зарешеченным автобусам. За одного битого никаких двух небитых здесь не дают. Смысл в другом: один битый сто небитых пугает.
Жорка поправил эмблему «Dd». Гвардеец увидел эмблему и пропустил его беспрепятственно, поскольку дворники вроде добровольных помощников. Мелкое племя. Подсобное в деле правопорядка.
Жорка, лёжа в зимнем саду, грезил наяву. Он вдруг научился не вспоминать, а видеть, проживать прошлое. Даже то, что прежде было забыто.
Он маленький. В полутьме, в серой дымке мужчина с усталым лицом.
Они в комнате. У стола.
Это отец, Жорка знает. Но образ размыт. Лицо проступает пятном.
– Сын, у тебя цех «D» по рождению, – говорит отец. – Главное в нашей жизни любовь к Полису и Категории Справедливости, Цеха. Благодаря категориям жизнь устроена разумно и прочно. Каждый должен знать, кто он и зачем живет. Так проще. Так легче.
– Я могу быть только водопроводчиком – как ты?
– Нет! Можно кем угодно. Хоть дворником!
– А на завод?
– На завод нельзя. На заводе рабочие, это цех «N». Зачем тебе на завод?
– А выше? Выше «А» есть кто-нибудь?
Отец смотрит внимательно. Думает.
– Общность «Р» стоит выше всех. Это «Новые кухаркины дети».
– Кухаркины?
– Так повелось со времен установления Полного Порядка. Так решил суперканцлер Юлий и преданные ему сподвижники. Они свергли Всеблагого. Он жил только для себя.
– А Юлий?
– Суперканцлер Юлий живет для тебя.
– Для меня? Для меня одного?
Отец погладил Жорку по голове.
– Конечно. А для кого еще? Ну, и для других