растерянно переступила с ноги на ногу, не понимая ничего, но страшась, все еще надеясь на что-то. Обернулась с неловкой улыбкой, не видя лиц в ответ (они все поникли), обернулась к паровозу и зачем-то помахала изящной рукой его красному солнцу.
Солнце зловеще горело сквозь туман, все плававший не оседающими клубами вокруг железных черных боков.
Багровое глухое стекло шлема офицера склонилось прямо к лицу испуганной женщины.
До сих пор не было произнесено ни слова.
Дама, вынужденно подчиняясь, сделала шаг. И тут же за ее спиной выросла фигура в малиновом облачении с серебром позументов на обшлагах рукавов. Тронула женщину за руку.
– Горожанка Лаура Лооносье! Пожалуйте за мной. Вас будут видеть.
Заминка. И вдруг всеобщая суета. Движение. Голоса. Люди, все так же не глядя в сторону лиловой женщины, заговорили и даже захихикали в ответ друг другу. Они столпились, расступились. И столпились вновь, мешая друг другу.
– Тридцать секунд! – Бросила в пространство фигура в малиновом облачении, не видя возможности выйти из круга людей без помех.
И люди замерли на 30 секунд.
Лица их проступали белыми масками. Ветер шевелил локоны, обдувал и приподнимал шляпы. И более никакого движения.
Красная и лиловая тени проплыли беспрепятственно среди замерших разноцветных кукол и скрылись в шатре.
Рука гвардейца, повисшая в воздухе, сжалась в кулак. Он отшагнул в сторону, оставив едва дышащих обмерших знатных горожан, и двинулся к полутемной стороне платформы.
Среди стоящих у самого края погружающихся в ночь людей, он выбрал яркую брюнетку с желтым флажком в руке и двинулся к ней, не обращая внимания на благословленное веселье.
Беспечная, с жизнелюбивым телом гранд фемина, расширив темные глаза, в восторге и счастье пережитого ужаса, сообщенного ей, как и всем здесь, мощью Чугунного Воина, азартно размахивала руками в такт простой и бодрой музыке, диковинно оживившей Депо №1. Увитая ярким лоскутком ткани палочка флажка ритмично била в тугой барабан выпуклых грудей ее: «Тын-ты-дын! Дын-ды-тын!..». Вторая рука тоже летала в пространстве, подтверждая радость.
Хлыщ, которыми не обделена ни одна из обжитых территорий, впился глазами в «барабан» и, вытягивая губы, готовился подсвистнуть в такт. Но был отброшен гвардейцем в сторону. Свист пришелся в затылок крупной пожилой дамы.
Та, обернувшись всем телом, ибо шея, закостенев с годами, утратила эту способность, бросила с негодованием:
– Вы наступили мне на пятку. Свистун!
– На пятку? Я не видел. На эту вот?
Хлыщ был растерян. И уличён:
– Остался след подошвы.
Дама окинула взглядом жилистого дерзеца сверху донизу, подробно остановившись на костистых коленках, а затем на ширинке.
– Облуд лукавый! – Почему-то сказала она. – Подкрался, как змея. Лучистый враг нечистый. Ишь, выперло всего!
И вдруг улыбнулась нежданно поощрительно.
– Я? Я лишь хотел… – Зарделся Хлыщ.
– Да