повару, который выглянул в зал через смотровое окно. И вдруг поскользнулся на полу и с громкими потоками отборной ругани грохнулся на спину, а бутылки из ящика полетели сверху. На такой невообразимый грохот из кухни выбежали повар с помощником. Келл с закрытыми глазами валялся в луже красного вина, вокруг ковром рассыпались острые осколки и тут же лежали чудом уцелевшие бутылки, коих, однако, осталось меньшинство.
–Келлгар! – Повар склонился над мужчиной, насколько позволяла красная лужа и больные суставы старика. – Ты как, не ушибся?
Келл осторожно пошевелился, приходя в себя.
–Я в порядке, только головой ударился, болит. – Он приподнял голову и посмотрел вокруг с видом невинным и растерянным. – Не могли бы вы помочь мне подняться?
Повар поставил на ближайший стол ящик и уцелевшие бутылки, а его помощник убрал осколки с тела Келла. Затем они вместе взяли его за руки и потянули.
–Порядок? – Повар оглядел его изучающе, пощупал затылок. – Ну и попадет же тебе. Как ты так умудрился, полы же даже не скользкие!
–Не знаю, – Келл озадаченно потер ушибленный затылок. – Сейчас все уберу.
–Помоги ему, – распорядился повар, – пока монахи не пришли, – и, беспокойно покачивая головой, вернулся на кухню, отправив Келлгара с юным послушником за тряпками.
С одежды и волос Келла то и дело слетали красные капли, и он, дабы не усложнять себе сверх меры работу, счел за лучшее снять рубаху. Сухой ее частью промокнул волосы и бросил на пол: больше она не понадобится.
Убирая осколки и огромную красную лужу, Келл еле сдерживал улыбку. Все прошло удачно. Он заметил, как Берт влез на кухню через постоянно открытое окно, высыпал свой порошок в котел и так же быстро покинул кухню. Сейчас по плану Берт должен пойти в комнату Келла и ждать там, пока подействует яд.
Закончив уборку, Келлгар поспешил в свою комнату переодеться и умыться. В коридорах ему встречались монахи и остальные обитатели монастыря – все постепенно стягивались на вечернюю трапезу. Они беззаботно переговаривались, кивали и улыбались идущему навстречу Келлу, словно не замечая его хмурого и отчужденного выражения, ведь для них это был всего лишь один из вереницы одинаковых дней размеренной и спокойной жизни. Келл же едва справлялся со своей бурей.
В комнате, как и было уговорено, уже ждал Берт. Мгновение они смотрели друг на друга, потом расхохотались. Смех был порождением вконец расшатанных нервов, хотя и видок Келла стал прекрасным поводом для шуток: слипшиеся волосы торчком, липкие красные пятна на лице и на теле. Отсмеявшись, Келл стянул с себя остатки одежды и бросил их в угол.
–Пойду мыться. Тебе придется посидеть здесь без дела некоторое время. Сможешь?
Юноша лукаво улыбнулся и вытащил из-под кровати бутылку вина, уже начатую.
–Не волнуйся за меня, я найду, чем заняться.
Келл закатил глаза.
–Только не напейся до беспамятства, чтобы мне самому не пришлось тебя вытаскивать! Помни, что ты здесь не просто так, а для моей страховки. Не хотелось бы, чтобы твое пристрастие