– имению Домны Чепурной.
Софья украдкой вытащила из-под косынки камушек и, убедившись, что он остался таким же тусклым, как и был, усмехнулась про себя: «Ну, разумеется, все эти магические талисманы – сущая чепуха, бабские сказки, тут и думать нечего!»
– Что ты приостановилась? – заметив ее короткое замешательство, спросил Юрий. – Неужели в чем-то сомневаешься? Или боишься Домны Гавриловны? Мне кажется, мы сумеем ее убедить.
– Я тоже на это надеюсь. А вот как твои близкие – матушка, дядя? Они будут согласны на такую невестку, как я?
– С дядей я вчера говорил, с его стороны возражений не будет. А матушке перед отъездом из Киева намекал…
– Только намекал? – быстро уточнила Софья. – А открыто не признался?
– О, не беспокойся, моя матушка добра и, как многие набожные женщины, считает, что браки совершаются на небесах. Она мне объявила: «Кого выберет твое сердце, того и я приму, посчитав, что так Богу было угодно».
– А ты сказал своим родным правду о моем происхождении?
– То, что ты внебрачная дочь Ивана Григорьевича Ниловского? Но кого это может испугать? Мой дядя так прямо и пошутил: «Мало ли на свете даже титулованных особ, рожденных вне брака?»
– А то, что мать у меня была крепостной, ты сказал?
– Да кто будет допытываться о происхождении твоей матери? – с некоторой поспешностью откликнулся Юрий. – Сейчас не те времена, чтобы это служило неодолимой преградой. Граф Шереметев женился на бывшей крепостной, знаменитая актриса Семенова тоже из крепостных. Да мало ли еще примеров! Император Александр даже вовсе собирался отменить крепостное право.
– Собирался, но ведь не отменил, – вздохнула Софья. – Среди его приближенных мало таких, которые против рабства. Значит, так и будем жить по старым порядкам, никто нам новые не принесет…
– Уж не хочешь ли ты, чтобы сам Наполеон принудил нашего государя к отмене крепостного права? – с лукавым прищуром спросил Юрий.
– Принудил – Боже упаси, но посоветовал. А правда ли, что в Польше Наполеон в новой конституции записал: «Рабство отменяется»?
– Возможно. Но перед этим он завоевал Польшу, как и многие другие страны. А кстати, кто беседовал с тобой на подобные темы?
– Вельсович говорил…
– Вельсович? – воскликнул Юрий с некоторым возмущением. – Это тот поляк, который известен в губернии как учитель танцев и светских манер? Наверное, во время мазурки или полонеза он не только восхвалял тебе Наполеона, но и нашептывал на ушко любезности?
– Да ты ревнуешь, что ли? – удивилась Софья. – Как можно! Ведь этот пан Казимир – пожилой, почтенный человек!
– Ну, в твои семнадцать лет любой сорокалетний мужчина кажется стариком, на самом же деле Вельсович совсем не стар и, по-моему, весьма бодр, – проворчал Юрий.
Его ревность позабавила Софью и даже чем-то ей польстила, но, вместе с тем, девушка почувствовала, что разговор может отклониться от интересующей ее темы. Она приостановилась