отправлюсь навстречу Энни. Не ждите нас слишком быстро. Из-за непогоды мы сможем вернуться только к утру.
– Она разозлится. Ты же знаешь, ей не нравится, когда кто-то её опекает, – возмутилась одна из ведьм.
Лозарус положил свой плащ в лодку, снова кинул взгляд на чёрную воду и, не задумываясь, начал грести навстречу Энни.
– Что же такое могло случиться?
Он знал, дождь закончится через несколько часов, а может продержится до самого утра. Только скажите мне на милость, откуда же взялся этот туман или что-то похожее на него?
– Это плохо, совсем нехорошо. Значит с ней действительно произошло что-то ужасное.
Лозарус блуждал в темноте слишком долго. Если бы не плач Энни и светящийся невдалеке фонарик, он мог бы искать её слишком долго, и не факт, что нашел бы. Он всё-таки увидел её. Она промокла, но не это его смутило, а то, что она плакала навзрыд, не обращая внимания, что из-за её плохого, грустного настроения, небо скоро сольётся с водой, и еще немного – и всё превратится в сплошное тёмное месиво.
– Лозарус, я в первый раз рада, что ты ослушался моего приказа.
– Энни, перебирайся сюда. – Лозарус протянул ей руку.
– Больше я тебя одну не оставлю. Проси сколько хочешь!
– Мне плохо, Лозарус. Как мне больно, если бы ты только знал.
– Что произошло? Кто посмел тебя обидеть?
– Никто меня не обижал. – Энни продолжала всхлипывать. Она достала платок, промокнула слёзы. На платке остались капли крови.
– Да, мы не плачем как люди. Даже в этом наше различие. Поэтому ведьмы и не плачут. А я не могу. Я ведь просто девушка, понимаешь?
– Не совсем, Энни. Если ты льёшь слёзы, значит в тебе есть что-то от человека. И всем свойственно плакать от обиды.
– Это не обида. Папа мёртв. Я виделась с братом. Один брат предатель, другой деспот, которому нужна только власть, а третий ведёт себя так, будто меня нет. Я уже несколько лет не видела его. Вот где его черти носят?
– Энни, будь сильной. – Лозарус пытался найти слова утешения.
– Твой отец ведь наверняка знал, что когда-нибудь кто-нибудь позарится на его земли. Ты ведь должна это понимать.
– Нет. Это не должно было случиться. У него не было врагов. Как Ставрос мог пойти войной, предать всех нас? Может его кто-то надоумил?
– Может и так. – Лозарус пожал плечами.
– Я совсем одна. – Энни немного успокоилась, перестала плакать, но эти слёзы казалось, застряли глубоко в душе; она задыхалась, вздыхала, выпуская пар.
– Ты не одна. Я с тобой. – Лозарус опустил вёсла, прикоснулся к её распухшим губам:
– Я люблю тебя.
Лозарус прижал её к себе, начал целовать губы и мокрое от слёз личико. Он не мог оторваться, не мог контролировать своё желание быть рядом с этой девушкой.
– Ты правда меня любишь? – спросила Энни.
– А ты как думаешь? Кто из нас ведьма – я или ты?
Энни