грязи и пота. Построение на ужин. Сержант осматривал каждого курсанта внимательно и пристально, как будто перед ним стоял дьявол. Кургин так смотрел на мой нос, как будто хотел что-то разглядеть или увидеть пингвина.
– Нафотографировался, курсант? Устал, небось, пальчики онемели? – исходил какашками сержант, но поделать ничего не мог.
Стенгазеты, графики соревнований, таблицы, фотостенды в армии, а тем более, в политическом училище – вещь, без которой земля перестанет крутиться.
VI
Раз в неделю – баня. Баня – одно название. Никаких парилок с вениками в традиционном понятии там и в помине не было. Вдоль стен – узкие деревянные скамейки, над ними – металлические вешалки. Табуретки для раздевания, кафельный пол, как в больнице, противного серого цвета.
Баня была длинной душевой, с несколькими десятками кранов. Столы для стирки, уставленные свинцового цвета овальными тазиками с двумя ручками – шайками. Серые бруски мыла, измученные мочалки. Зрелище, конечно, печальное, да еще временами из кранов бьет почти кипяток, обжигая наши измученные худые задницы. Но мы смеялись, как дети, обливали друг друга холодной водой и отпускали пошлые шутки. Из-за пара видимость была не дальше вытянутой руки, каждый пытался ущипнуть товарища или дать дружеского леща, спрятавшись в клубящемся тумане. Сержанты благодушно смотрели на наши развлечения, натирая друг другу спины.
После бани мы меняем исподнее на чистое, но не твое, то же самое с постельным бельем. Сначала ощущения неприятные, потом привыкаешь.
Счастливых минут было мало. Большая часть жизни проходила в физических нагрузках, в частности, в беге. Тренировали нас, как овчарок, чтобы мы могли, помимо воплощения партийно-политических идей, быстро преодолевать многокилометровые фланги пограничных застав с целью задержания возможных нарушителей.
Ложимся вечером, еще не спим, болтаем, пока у сержантов хорошее настроение. Неожиданно командир третьего отделения младший сержант Сивченко говорит:
– Завтра с утра по тревоге побежим червонец, так что не шалейте, когда услышите команду. Что делать, знаете – одеваетесь, вооружаетесь и на плац.
– Десять километров? − в ужасе переспрашивает кто-то.
− Для начала − да. А потом побольше. Так что на втором курсе лошадям в глаза сможете смотреть на равных!
Раннее холодное утро. Автомат, подсумок с двумя магазинами, противогаз, саперная лопатка. На голове – неудобная и тяжеленная каска. Топот. Хрипы. Пот. Лопатка бьет по ногам, а по заднице методично лупит приклад автомата.
− Не растягиваться! − дико орет взводный. Мы с шипением глотаем воздух и тарахтим обмундированием дальше.
Практически каждые выходные у нас были соревнования по бегу между взводами, ротами, батальонами. Любили мы соревноваться до одури. Особенно радовали забеги, приуроченные к многочисленным социалистическим праздникам. Чем масштабнее праздник, тем больше нам приходилось наматывать