Михаил Кураев

В зеркале Невы


Скачать книгу

собираюсь к тебе зайти, – сказал Шамиль, – пора папаху менять.

      Нужно оценить это высказывание, ведь Шамиль был истинным татарином и в душе, конечно, мечтал о мерлушковой.

      Папаха Шамиля была в известной степени гордостью Игоря Ивановича. Пять лет назад Игорь Иванович построил ее из собственных кролей. Когда Игорю Ивановичу случалось продавать кролика или шкурку, он непременно напоминал, что особенно хороши они на папаху и он может дать адрес человека, который шьет папахи исключительно у него, у Игоря Ивановича.

      – У меня есть один, с ухом такой, уверен, тебе понравится, можно даже не красить. – Игорь Иванович сделал маленький глоток и в благодарность за приятное начало разговора добавил: – Только не сегодня, я очень тороплюсь. Племянник из Ленинграда приезжает. Вот пива взял.

      Стуча деревянной ногой, в «Утюг» вошел Мишка Бандалетов, величайший плут и пройдоха, способный для вашего удовольствия и за ваш, разумеется, счет выпить маленькую водки через ноздрю. Понимая свое особое положение в городе, он сам первый никогда никого не узнавал и первым не здоровался. И если бы сами обитатели Гатчины его не признавали и не здоровались с ним, он так бы и жил, как транзитный путешественник, впервые попавший в незнакомое место. Эта личина, исполненная гордости и достоинства, позволяла ему к одним и тем же лицам обращаться со словами, то ли вычитанными в какой-нибудь древней книге, а скорее всего услышанными в кино: «Не дайте пропасть благородному человеку…» Не навязываясь в дружбу и даже не напоминая о знакомстве, он демонстрировал истинное благородство души, ограждая собеседника от унижающего равенства, и потому Мишка редкий день не был пьян уже до обеда. Три удара деревяшкой в пол, и Бандалетов стоял перед закусывающими шоферами. Услышав предложение спасти благородного человека, шоферы не от жадности, а из чувства безопасности, от нежелания участвовать в каком-то непонятном представлении сочли за лучшее просителя обматерить, Бандалетов резко пригнул подбородок и в следующую секунду вскинул голову, как исполнительнейший флигель-адъютант, получивший ясное указание о дальнейших действиях. Он тут же развернулся и четко, ловко, в два шага предстал перед приятелями. Благородная душа Бандалетова не стала открещиваться от знакомства с Игорем Ивановичем и Шамилем.

      – Не смею мешать беседе умнейших граждан Гатчины, – четко доложил Мишка.

      Игорь Иванович был рад, что семь копеек у него все-таки оставалось, и он тут же кинул их в подставленную ладонь. Шамиль дал копеек восемнадцать. Поблагодарив дарителей все тем же флигель-адъютантским поклоном, Мишка развернулся на своей деревянной оси и покинул «Утюг».

      – Племянник любит «Московское» пиво? – кивнув на сетку, поинтересовался Шамиль.

      – А что ты думал? Пол-утра потерял, пока нашел.

      – Это хорошее пиво, я его пил. Мы его с тобой пили. На майские, помнишь, с машины продавали? С машин всегда продают дорогое пиво.

      – Смотри, что у меня с руками. – Игорь Иванович поставил кружку и протянул ладонь. –