могу ничего сказать конкретного, – кратко сказал Морган, позвонив уже через час, – в твоих записях присутствует сорок восемь символов. У меня только восемь, не могу проанализировать, но скажу, что тут есть связь. По крайней мере, есть два совпадения с тем текстом. Это говорит о том, что тот, кто писал, точно видел пергамент. Больше догадок делать не могу, попробую прогнать на дешифровку, но это мало что даст, поскольку если это мертвый язык, то не зная первоисточник мышления того, кто писал текст, это потемки.
– Спасибо, – поблагодарила его Анна.
– У тебя есть еще страницы? Хотелось бы взглянуть.
– Есть, но пока считаю это шуткой, – пояснила Анна.
– Маловероятно. Откуда ты их получила? Это ведь твоя книга…
– Еще раз спасибо, потом перезвоню, – и отключилась.
Старалась убедить себя, что это и правда шутка. Но не верилось, слишком научно. У нее были данные, которых не было нигде. Сорок восемь символов, и только восемь были ранее известны. Если у кого-то был полный текст пергамента… Но насколько могла знать, этого золотого пергамента у миротворцев не было. Сама работала в архивах на Чепи, и там он только упоминался. В книге же, к которой был прикреплен тубус с пергаментом, был иной алфавит. Она не находила себе места.
– Ангел говоришь….
В службе безопасности Анна получила с десяток снимков той самой девушки. Сейчас магазин не откроешь, если он не оборудован системой охраны, куда обязательно входят и камеры контроля. Смотрела на цветные снимки. Девушка как девушка, ничем не примечательная. Разве что одевается ужасно пестро.
– Кто ты такая? – думала Анна, стараясь прийти к мысли, что надо просто забыть все это как глупый розыгрыш.
Наконец закончился фестиваль. Неделя свободного времени. В конце месяца будет рейс на Чепи. Она как один из ученых, который занимается составлением истории Земли, имела доступ к артефактам. День еще не закончился, и с дочкой решила поехать в гости к ее отцу. Он уже давно жил отдельно. Так получилось, что недопонимание привело к серьёзным семейным проблемам. Думала, что все утрясется, но не получилось. Однако они с Максом, ее бывшим мужем, оставались в хороших, дружеских отношениях. А Ирина, ее дочь, продолжала его любить.
– Мам, – весело сказала Ирина, – это она, точно она, – и повернув голову назад, стала всматриваться в прохожих.
– Что? – разорвав мысли, спросила у дочери.
– Ангел. Ну та, рыжая…
– Что? Где? – вскочив с места и чуть было, не выпрыгнув из машины, вскрикнула Анна.
– Стойте, мадам! Тут нельзя останавливаться, стойте, стойте, – запричитал водитель.
– Срочно останови! – приказала ему.
– Не могу! Не могу, – повторял он.
– Мне плохо, – по правилам, если пассажиру плохо, водитель обязан припарковаться и остановиться.
– Хорошо, хорошо, – машина загудела и резко вильнула в сторону, перестраиваясь поближе к обочине, – все, прошу, – сказал он, и дверь открылась.
– Где она? – взволнованно спросила у дочери.
– Там, – и они побежали.
Мать конечно же показала