которые где-то уже видел, но никак не мог вспомнить, где именно. И тут в словах оратора мелькнула фамилия Барти, в тот же момент Алекс стал центром всеобщего внимания. К нему приблизился здоровенный чернобородый себриец и на ломаном руоссийском спросил:
– Ты был комендантом Олумоца?
– Я, – не стал скрывать отставной капитан.
Толпа с ревом подхватила его, и на землю он вернулся минут через пять. Затем его еще долго то ли душили, то ли пытались сломать ребра, по-иному эти объятия расценить было нельзя. Едва только Алекса отпустили, и он получил возможность нормально дышать, как тот же чернобородый здоровяк так хлопнул его своей лапищей по спине, что едва не выбил из легких остатки задержавшегося в них воздуха.
– Меня зовут Драган, я из Олумоца. Моя семья была там на площади. Башибузуки успели зарезать мою жену и детей, но ты спас сестру и племянников. Я – твой должник.
И таких должников у бывшего коменданта Олумоца набралось с полтора десятка. Большая часть себрийцев из этого отряда происходила из того же города и почти у всех в тот день на площади оказался кто-либо из родственников. Теперь стало понятно, о какой форе говорил Гжешко. Оставалось только не наделать глупостей и не растерять авторитет у новых подчиненных.
Когда изъявление благодарностей закончилось, к Алексу подошли Гжешко и Смирко.
– Смирко будет твоим заместителем. Он хороший воин, он убил много османийцев, но в армии никогда не был. Ты должен научить его всему, что знаешь сам.
Ладонь у главаря разбойничьей шайки, которую Алексу предстояло превратить в армейское подразделение, была сухой и твердой, взгляд холодный и расчетливый. Да и общее впечатление он производил скорее неблагоприятное, такой зарежет и глазом не моргнет. Но выбирать не приходилось.
– Отставной капитан Алекс Ма… Алекс Барти.
– Смирко.
Оставалось прояснить еще один вопрос.
– Сколько времени у меня есть на обучение?
– Кто знает? – пожал плечами Гжешко. – Но я бы поторопился.
С одной стороны, чем больше времени, тем лучше можно подготовить личный состав, но и затягивать с обучением тоже не стоило. Османийская империя могла оправиться от поражения.
– Ладно, может, хоть оружие посмотрим?
– Посмотрим, – согласился Гжешко.
Алекс уверенно направился к привезшей их телеге.
– Ты все-таки догадался!
– Это было нетрудно.
Со дна телеги извлекли четыре деревянных ящика. В них оказалось два десятка винтовок Трибоди-Тартини и около тысячи патронов. Винтовки не новые, потертое воронение, царапины на дереве, явно из трофеев, оставшихся от османийцев или подобранные в местах боев. Но все были смазаны, стволы в хорошем состоянии и к работе затворов претензий не имелось, кто-то знающий успел привести их в порядок.
– Хорошо, пойдут. А штыки где?
– Зачем тебе штыки?
– Мне ни к чему, мне винтовка не положена, а у солдата штык должен быть!
– Ладно, – не стал спорить Гжешко, – будут тебе штыки.
С