римскому праву. Книги, в свою очередь, лежали на двух стаканах для воды. На дне одного стакана валялись наперсток и маленький высушенный бутон розы.
– Не трогай! – крикнул Джолион, когда заметил, чем занят Джек, подскочил к нему и вырвал кружку. – Оставь мои вещи в покое, понял?
– У тебя там какая-нибудь долбаная инсталляция?
– Нет, его список дел, – ответил Чад, увидел перекошенный рот Джолиона и пожалел о том, что не сумел удержать язык за зубами. – Не спрашивай, – добавил он. – Так, пустяки.
Джек отошел от стола и снова устроился в кресле, а Джолион с бормотанием принялся раскладывать свои вещи по местам.
Эмилия почувствовала растущее напряжение и попробовала все сгладить.
– Ну, Джолион, – сказала она, – когда же мы наконец услышим то, что ты весь вечер собирался нам сообщить?
Джолион повернулся к ней, уголки губ приподнялись в улыбке.
– Сейчас, Эмилия, уже совсем скоро, – ответил он, поставил флакон с аспирином в кружку и запрыгнул на кровать.
XVII. Позвольте мне кое-что прояснить. Я не собирался вас обманывать, цель моего рассказа совершенно другая. Сейчас я перечитал все написанное до сих пор. Похоже, я так и не назвался. Просто забыл. А впрочем, в подсознании я собирался лишь проиллюстрировать расстояние, какое я прошел со времени моей юности – очутился на другом континенте. Итак, позвольте представиться по всей форме. Здравствуйте, меня зовут Джолион Джонсон. Очень рад с вами познакомиться.
Кроме того, я не объяснил кое-что еще. Рассказ мой должен служить не только предостережением и моим признанием. Я пишу для понимания настоящего Чада, того, все время скрытого. Если я сумею понять истинного Чада, возможно, мне удастся его победить.
XVIII(i). Рассказывал в основном Джолион, который не возражал, когда Джек расцвечивал его повествование яркими деталями. О пахарях и о «носочниках». В изображении Джека трое из «Общества Игры» стали какими-то ведьмами из «Макбета».
В комнате плавали облака сизого дыма. Марк по-прежнему лежал на полу с закрытыми глазами, но, услышав об «Обществе Игры», слегка приподнялся на локтях – признак небывалого воодушевления, и вдруг сказал:
– Записывайте меня!
– И все? – спросила Эмилия. – Ты хочешь участвовать в игре, Марк? И никаких вопросов?
– Предложение очень интересное, – ответил Марк. – Сейчас везде мало интересного.
– И представь, сколько у тебя появится возможностей унизить Джека, – сказал Чад.
Эмилия нахмурилась и возмутилась:
– Как я могу унизить Джека больше, чем он сам унижает себя каждый день? Собственными словами!
– Нет, все правильно, – возразил Джек, – твои слова лишний раз доказывают, что психологам до историков далеко. – Джек изобразил, будто раздирает рубашку у себя на груди.
– Эмилия, а вдруг он прав? – сказал Джолион, испытующе глядя на нее. – Что, если Джека победить невозможно?
– Еще