тут гомофобского? – наигранно возмутился Джек. – Неужели надо называть человека гомофобом только потому, что он признает в другом настоящего скрытого гея? Достаточно взглянуть и увидеть в его глазах то, что он прячет свое истинное «я» от равнодушного общества! Согласитесь, прежде чем на самом деле посочувствовать человеку, вначале необходимо разобраться, кто он такой! Разве моя проницательность и склонность замечать, что кое-кто подавляет свои истинные потребности и желания, – гомофобия? Он подавляет свои мечты, свою жажду… свою всепоглощающую любовь к длинному и твердому мужскому члену!
Джолион закашлялся дымом, он пошел у него из носа, и глаза наполнились слезами.
– Вот видишь, Джек, – сказала Эмилия, – ты считаешь нетрадиционную ориентацию чем-то смешным. Ты постоянно шутишь про голубых, хотя на самом деле нет ничего смешнее, чем секс обычный. Одни сплошные поезда и туннели. С помощью юмора ты пытаешься отгородиться и защититься от всего, что тебя пугает. А это тебя явно пугает. У тебя настоящая фобия, Джек, страх – это и есть фобия.
– Слушайте, – начал Джек, – ничего я не боюсь. А гомосеков так просто обожаю. И потом, мне кажется, у нас нет особых причин для разногласий. Наоборот, мы можем кооперироваться, чтобы достичь целей. Взять, к примеру, женщин. Нам хочется их трахнуть, а геи любят с ними разговаривать. Ни мы, ни они не интересуемся действиями друг друга. Так что мы, конечно, можем прий ти к какому-то взаимовыгодному соглашению.
– По-моему, они шпионы, – произнес Марк, вдруг садясь. – Ой, Джек, извини, я имел в виду не геев, а «Общество Игры». Я не хочу сказать, что моя догадка гораздо любопытнее твоих постоянных шуточек и подколок.
Тут Марк и Джек переглянулись, как дуэлянты, которые оценивают расстояние до барьера. Затем Марк продолжил:
– Всем известно, что наш университет долгое время был и, возможно, остается до сих пор вербовочной площадкой для британских спецслужб. Кстати, Джек, ходят слухи, что твой наставник по истории – один из их «охотников за талантами».
Джек кивнул и одними губами ответил:
– Так и есть.
– Вероятно, «Общество Игры» подыскивает умных и предприимчивых молодых людей, а игра, чем бы она ни кончилась, – своего рода проверка, испытание. Достойны ли мы вербовки?
– Но если они из английской разведки, с какой стати они прислушались ко мне, американцу? – спросил Чад. – Всем остальным, кто подходил к ним до нас, они тут же отказывали!
– Ты что же, думаешь, что англичане не шпионят в Америке? – поинтересовался Марк. – Я не сомневаюсь, американцы, в свою очередь, тоже шпионят за нами. И, наверное, делают это гораздо лучше, чем мы. А вдруг они увидели в тебе потенциального двойного агента? – Марк допил коктейль одним мощным глотком. – Вот смотрите: мы все, кто сейчас здесь, друзья. Но я вовсе не ожидаю, что мы все время будем говорить правду о себе самих. Не сомневаюсь, то же самое происходит с так называемыми англо-американскими особыми отношениями. И потом, кто еще, кроме спецслужб, способен выкинуть на ветер десять тысяч фунтов?
– Кстати, денег мы еще