полог тишины нависает над нами. Мы оба знаем, что ступаем на зыбкую почву. Мои любовные перипетии не назовешь любимой темой Килорна, и я не хочу причинять лучшему другу еще больше боли.
– Нам необязательно говорить про…
Он кладет руку мне на плечо, и я замолкаю. Его прикосновение твердо, но дружелюбно. Линия между нами проведена, и Килорн не станет ее пересекать – он слишком мной дорожит. Возможно, он уже не питает ко мне прежних чувств. Я очень сильно изменилась за последние месяцы. Девушки, которую, как ему казалось, он любил, больше нет. Я тоже знаю, каково это – любить человека, которого на самом деле не существует.
– Прости, – говорит Килорн. – Я понимаю, что он значит для тебя.
– Значил, – рычу я, пытаясь протолкнуться мимо.
Но его хватка усиливается.
– Нет, я не оговорился. Ты к нему по-прежнему неравнодушна, даже если не признаешь этого.
Не стоит спорить.
– Ладно. Признаю, – выговариваю я сквозь зубы. Сейчас темно, и Килорн не заметит, что мое лицо залилось румянцем.
– Я попросила премьера, – негромко произношу я. «Килорн поймет. Должен понять». – Попросила оставить Тиберия в живых. Когда придет время, когда мы неизбежно отвернемся от него. Это слабость?
Лицо Килорна меркнет. Резкий свет уличных фонарей озаряет его снизу, окружая сиянием. Он красивый парень – а может быть, уже и мужчина. Если бы только мое сердце тянулось к нему, а не к другому.
– Не думаю, – отвечает он. – Любовью, конечно, можно манипулировать. Превратить ее в средство давления. Но я ни за что не назвал бы любовь слабостью. Жить без любви – к кому бы то ни было – вот что такое слабость, по-моему. И мрак.
Я сглатываю. И слезы вдруг отступают.
– С каких пор ты стал таким мудрым?
Килорн ухмыляется и сует руки в карманы.
– Я теперь умею читать.
– Книжки с картинками?
Он отрывисто хохочет и устремляется дальше.
– Какая ты добрая.
Я приноравливаюсь к его шагу.
– Все так говорят, – отзываюсь я, глядя на долговязую фигуру Килорна.
Волосы у него намокли и потемнели, стали почти каштановыми. Если прищурить глаза, можно принять Килорна за Шейда. Внезапно я ощущаю такую тоску по брату, что дух захватывает.
«Я больше никого не желаю терять так, как Шейда». Это лишь слова, без всяких гарантий. Но мне нужна какая-то надежда. Какой бы крошечной она ни была.
– Ты поедешь в Монфор? – спрашиваю я, не удержавшись.
Сказанного не вернешь.
Это чистый эгоизм. Килорн не обязан следовать за мной повсюду. И я не вправе чего-то требовать. Но я не хочу снова оставлять его.
Ответная улыбка Килорна рассеивает мою тревогу.
– А можно? Я думал, это спецоперация.
– Да. Но я разрешаю.
– Потому что это безопасно, – договаривает Килорн, искоса глядя на меня.
Я поджимаю губы, ища ответ, который он сможет принять. «Да, безопасно. Во всяком случае, близко к тому». Что плохого, если я хочу оградить его от опасности?
Килорн