от того, насколько они для этого годятся. Серебряные помешаны на крови, на династиях – вот та причина, по которой Мэйвен сидит на троне. Душевнобольной мальчик-король, управляющий страной, но не способный управлять даже собственным сознанием.
– Это другое дело, – говорю я, хотя и не вполне искренне. – Ты не похожа на них.
Гиза протягивает руку и поправляет на мне шаль. Она ведет себя как старшая сестра, хотя вообще-то на три года младше. Цветок, бледный как рассветное солнце, все еще заткнут у нее за ухом. Я медленно касаюсь лепестков, пропускаю между пальцев прядь волос. Цветок идет Гизе. «Пойдет ли ей Монфор?»
– Трами правильно сказал, – отвечает она. – Ваши встречи, советы, война, которую вы ведете… это не для нас. И мы не хотим впутываться.
Гиза смотрит на меня, глаза в глаза. Мы теперь одного роста, но, надеюсь, она еще подрастет. Она не заслуживает того, чтобы смотреть на мир с моего ракурса.
– Хорошо, – отвечаю я, притянув сестру к себе. – Я поняла.
– Они тоже так думают, – бормочет она, уткнувшись в меня.
«Мама и даже папа».
Такое ощущение, что с моих плеч свалился огромный груз. Он тянул меня вниз или удерживал, как якорь? Возможно, то и другое. Кем я стану без родителей, без братьев и без сестры, уравновешивающих чашу весов?
«Кем должна».
Положив голову на плечо Гизы, я смотрю на Килорна, который стоит у нее за спиной. Он наблюдает за нами, и лицо у него мрачно, как грозовая туча. Наши взгляды сходятся, и в его глазах я читаю решимость. Он уже давно вступил в Алую гвардию – и не станет нарушать клятву. Даже ради того, чтобы остаться здесь, в безопасном месте, с единственными близкими людьми.
– Так, – говорит Гиза, отстраняясь. – Давай-ка я наряжу тебя к этому несчастному званому ужину.
Жизнь на повстанческих базах лишь развила таланты моей сестры в отношении цветов, материалов и стилей. Каким-то образом она раздобыла во дворце несколько костюмов, из которых можно выбирать; они официальны, но достаточно удобны. Разумеется, они не похожи на расшитые драгоценными камнями чудища, которые носят Серебряные, но, тем не менее, в них уместно выйти к столу, за которым сидят короли и лидеры государств. Надо признать, я люблю наряжаться. Проводить пальцами по хлопку и шелку. Выбирать прическу. Приятное и такое необходимое развлечение.
Тиберий, несомненно, тоже будет сидеть за столом – мрачный, в багряном одеянии. Он дуется, потому что я держусь своих принципов, а он на них плюет. Пусть поймет, от кого и от чего он отрекся.
При этой мысли я ощущаю болезненное, но несомненное удовольствие.
Хотя Гизе хочется нарядить меня позатейливее, мы в конце концов выбираем платье, которое нравится нам обеим. Простое, сливового цвета, с длинными рукавами и юбкой до пола. Никаких украшений, кроме моих сережек. Розовая – Бри, красная – Трами, фиолетовая – Шейд, зеленая – Килорн. Последняя, алая, как свежая кровь, осталась в багаже. Я не стану надевать сережку, которую подарил мне Тиберий, но и выбросить ее не могу. Она лежит там, нетронутая, но не забытая.
Гиза быстро пришивает